Вэй Юнь на миг остолбенел от её слов. Лишь когда Чу Юй, выговорив всё до конца, перевела дух, она вдруг осознала, что в этот миг ведёт себя почти так жепорывисто, как в свои пятнадцать лет.
Они оба замолчали. Чу Юй старалась успокоиться, а Вэй Юнь, переварив услышанное, наконец произнёс:
— Слова невестки я запомнил. Виноват я. Если ещё раз соберусь что-то делать, непременно сперва скажу тебе.
Чу Юй кивнула, гнев её понемногу улёгся. Взгляд её невольно упал на его ногу, она нахмурилась:
— Твоя рана…
— Пустяки! — поспешно перебил он. — В лагере братья били и похуже, это ерунда! Невестка, не тревожься!
Чу Юй тяжело вздохнула, подошла ближе, присела на корточки и с лёгким раздражением сказала:
— Подними штанину, покажи.
— Это… — замялся он.
— Старшая невестка — как мать, — строго взглянула она. — Для меня ты всё ещё ребёнок, не выдумывай.
Он всё ещё колебался, и тогда Чу Юй вспыхнула:
— Быстрее! Не заставляй меня зря тратить серебро!
Увидев, что она рассердилась, Вэй Юнь сдался, закатал штанину и обнажил ногу.
Перед глазами Чу Юй предстала широкая полоса синяков и рваная, страшная рана. От одного взгляда сердце сжалось. Она молча осмотрела повреждение и спокойно сказала:
— Я велю лекарю приготовить особое средство. Есть ещё раны?
— Да нет… — тихо ответил он. — Только следы от плети, да и то пустяки…
— Поняла, — кивнула Чу Юй. — Лечись, я пойду.
— Угу… — Вэй Юнь кивнул, глядя, как она с холодным лицом направляется к двери, и вдруг окликнул:
— Невестка…
— Что?
— Не сердитесь больше, ладно? Если брат узнает, что я тебя так рассердил, он ведь меня убьёт!
Последние слова прозвучали так, будто Вэй Цзюнь и вправду мог восстать из могилы, чтобы отлупить его.
Чу Юй невольно улыбнулась:
— Я не на тебя злюсь.
Она злилась на тех подлецов, что осмелились поднять на него руку.
Услышав это, Вэй Юнь заметно успокоился и, простившись, остался в покое.
Выйдя из тюрьмы, Чу Юй позвала Чан Юэ и велела:
— Передай надзирателю: пусть запишет всех, кто бил Вэй Юня. Сколько бы ни стоило — заплатим. Только имён не скрывать.
— Слушаюсь, — ответила Чан Юэ и ушла.
Когда она скрылась, Вань Юэ усмехнулась:
— Малая госпожа, вы, как всегда, стоите горой за своих.
— Сделал — отвечай, — холодно бросила Чу Юй. — Дом Вэй ещё не пал.
Вернувшись в особняк, она велела следить за принцессой Юньлань. Едва Чу Юй успела войти, как слуга вбежал с вестью:
— Сегодня к принцессе Юньлань приходил гость.
— Кто? — быстро спросила Чу Юй.
— Лу Миньсин, — ответил тот.
Лу Миньсин был чиновником из дворца наследного принца, и с принцессой их связывала давняя близость. Говорили даже, будто он — её тайный возлюбленный.
Но стоило вспомнить о наследном принце, как всё становилось ясно. Под именем Лу Миньсина действовал сам принц.
Что ж, если он явился — тем лучше. Десятидневный аромат, раз зажжённый, держится десять дней, а старшая принцесса — женщина проницательная. Теперь, когда её дом ведёт переговоры о браке с принцем, не может быть, чтобы они так долго не встречались. Даже если не встретятся, она сама найдёт повод прийти к нему.
— Продолжайте наблюдать, — велела Чу Юй. — Особенно за домами старшей принцессы и наследного принца.
В тот же день, когда принц побывал у принцессы Юньлань, он отправился к старшей принцессе. По всем расчётам, та должна была отреагировать, но время шло, а весть не приходила.
Чу Юй тревожилась. Где же сбой?
Принцесса была женщиной властной, содержала десяток любовников и не потерпела бы, чтобы её дочь делила мужчину с кем-то ещё. Почему же теперь молчит?
Три дня Чу Юй держала слуг на страже, но чем дольше ждала, тем сильнее росло беспокойство.
На рассвете третьего дня, едва она открыла глаза, вбежала Чан Юэ, запыхавшись:
— Малая госпожа, беда!
— Что случилось?! — Чу Юй мгновенно вскочила.
— Принц… принц… — Чан Юэ едва переводила дыхание. — Принца старшая принцесса застала в постели принцессы Юньлань и притащила во дворец!
Чу Юй ахнула.
Она ошиблась и недооценила принцессу. Три дня та не бездействовала, а просто готовила удар посильнее.
Схватить наследного принца на ложе собственной двоюродной сестры и притащить во дворец — на такое осмелится не каждая.
— Рассказывай подробно, — велела Чу Юй.
— Ночью Лу Миньсин снова явился к старшей принцессе, — заговорила Чан Юэ. — Под утро старшая принцесса с двумя сотнями тайных стражей ворвалась во дворец принцессы Юньлань, всех усыпили. Наши люди в соседнем доме до сих пор не очнулись. Старшая принцесса вошла в покои, велела вытащить развратника, испортившего честь принцессы Юньлань, и сама ударила его плетью. После второго удара она поняла, что что-то не так, схватила мужчину за волосы, пригляделась и ахнула: «Так это же мой племянник, наследный принц! Что делает Его Высочество полураздетым?»
Чан Юэ, размахивая воображаемой плетью, передразнила принцессу:
— «Ах, выходит, не Лу Миньсин, а сам принц! Но ведь это невозможно! Его Высочество человек благородный, всего месяц назад клялся мне, что женившись на моей дочери, будет верен ей до смерти. Помните ли вы, Ваше Высочество, эту клятву?»
