Вэй Юнь нахмурился и тихо позвал:
— Невестка.
Она бредила, слова путались, и среди них он различил имя, будто «Чушэн».
Он не был уверен, но видел, как она, сжав его рукав, дрожит, словно испуганный ребёнок. Без обычной сдержанности она выглядела совсем юной пятнадцатилетней девушкой.
Он сменил компресс на её лбу, глядя на дрожащие ресницы. Без косметики её лицо казалось ещё моложе, кожа — белой, как фарфор, влажной от пота.
Он звал её снова и снова:
— Невестка, проснись.
Его голос, тихий и глубокий, будто проходил сквозь горы и воды, вырывая душу из мрака.
Чу Юй, слыша этот зов, постепенно успокоилась, пошла на свет и открыла глаза.
Перед ней сидел юноша. Волосы его были перевязаны лентой, на одежде золотой узор облаков, в глазах тревога, сменившаяся улыбкой:
— Невестка очнулась.
Она долго смотрела на него, не узнавая, потом прошептала:
— Ах, это ты, маленький седьмой…
Вошла Чан Юэ с чашей лекарства, радостно воскликнула:
— Малая госпожа, вы очнулись!
Чу Юй кивнула, позволила помочь себе сесть.
Ей было жарко. Вэй Юнь подал воды, она отпила и спросила:
— Который час?
— Час мао (с 5:00 до 7:00 утра) , — ответила Чан Юэ.
Чу Юй перевела взгляд на Вэй Юня:
— Почему ты здесь?
— Невестка больна, а я не нахожу себе места.
— Не находишь места или не можешь уснуть?
— И то, и другое, — спокойно признался он. — Раз не спится, решил посидеть рядом.
Она кивнула. Разговор помог ей окончательно проснуться.
— Почему не спишь?
— Снятся сны, — тихо сказал он. — Всё вижу отца и брата живыми.
Чем прекраснее сон, тем мучительнее пробуждение.
Чу Юй помолчала, потом спросила:
— Ты виделся с Императором?
— Да.
— Что он сказал?
— Просил понять его трудное положение.
Чу Юй усмехнулась:
— А ты что ответил?
Она знала: раз он здесь, значит, сказал то, что государю понравилось.
— Я сказал, что многого не понимаю, но знаю одно — я человек рода Вэй.
Ответ показался ей любопытным.
— Что это значит? Клятву верности даёшь?
— Нет, — он улыбнулся. — Это значит, что долги рода Вэй я непременно верну.
Чу Юй склонила голову и улыбнулась.
Она не удивилась. В прошлой жизни Вэй Юнь тоже был человеком, который помнил каждую обиду.
— Род Вэй защищает страну и народ, — сказал он спокойно, — а не одно имя на троне.
— И ты говоришь это мне, — мягко усмехнулась Чу Юй, — не боишься, что я донесу?
— Если бы ты желала мне зла, — ответил он, — не стала бы вырывать меня из Небесной темницы.
Она встретила его взгляд. После всего пережитого этот юноша стал зрелым, но глаза остались прежними: чистыми, как родник.
Говорили, что будущий Чжэньбэй‑ван имел взгляд, острый, как клинок, но, может быть, в глубине тех глаз всё ещё жила эта чистота?
Она вдруг поняла: всё, что делала ради дома Вэй, Чу Юй делала ради этих глаз. Ради людей, в чьих взглядах сохраняется ясность и свет.
Она улыбнулась:
— Конечно, — тихо сказала она. — Я — малая госпожа дома Вэй. Как смогла бы я тебе навредить?
Вэй Юнь сжал губы, потом спросил:
— А что ты намерена делать дальше?
— Что — дальше?
— Сегодня люди из домов Яо и Се приходили к четвёртой и пятой невесткам. Думаю, у них свои планы. Скоро, вероятно, и род Чу пришлёт кого‑нибудь. Теперь, когда я на свободе… что ты решишь?
Чу Юй рассмеялась:
— Ты только что сказал мне такие слова, а теперь спрашиваешь, не собираюсь ли я уйти? Думаешь, я могла бы, замыслив иной брак, услышать от тебя подобное?
Она посмотрела прямо ему в глаза:
— Скажи, Вэй Юнь, ты слишком наивен или слишком хитёр?
Он смутился и промолчал.
Чу Юй, глядя на него, вдруг ощутила странное веселье. Ведь перед ней будущий живой Яма, грозный Чжэньбэй‑ван, а сейчас она дразнит его, как мальчишку.
Она наклонилась чуть ближе и улыбнулась:
— Давай так. Я уйду или останусь — решай ты. Скажешь «уходи» — завтра же вернусь в род Чу. Скажешь «останься» — останусь. Что скажешь, седьмой господин?
Он молчал, взгляд его был серьёзен.
Чу Юй помахала рукой перед его лицом:
— Вэй Юнь?
Он поднял глаза:
— Если рассуждать разумом, тебе лучше уйти. Ты молода, можешь вновь выйти замуж. С братом тебя связывало мало, ты осталась здесь из доброты. Теперь, когда я свободен, тебе незачем оставаться. Это будет благо для тебя.
— А сердцем? — спросила она.
— Сердцем… хочу, чтобы ты осталась, — тихо произнёс он. — Чтобы ты была в доме Вэй.
Он не объяснил, но Чу Юй поняла. Он боится остаться без неё. Без неё дом Вэй показался бы ему тьмой.
Она не стала давить.
Чу Юй смотрела на него долго, потом мягко улыбнулась:
— А‑Юнь, ты ещё ребёнок.
Он поднял глаза и встретил её тёплый взгляд.
— Быть слабым иногда не стыдно. Я останусь и помогу тебе восстановить поместье Чжэньго‑хоу, владение рода Вэй. Не знаю, надолго ли. Может, однажды найду иной смысл жизни или встречу человека, которого полюблю, но пока я рядом. Пока ты не вырастешь.
Она подняла свою белую руку и коснулась его головы:
— Ты станешь великим человеком, полководцем, чьё имя войдёт в летописи. А я… сделаю всё, что смогу, ради тебя и ради дома Вэй.
