— Но… — начала она, но он перебил:
— Не нужно больше слов. Я спас тебя лишь потому, что не вынес бы видеть, как они над тобой издеваются. Пока ты заложница, до возвращения Императора я обязан охранять твою жизнь. И только.
Поняв, что он непреклонен, Исяо больше не спорила. Лишь тяжело вздохнула и закрыла глаза, стараясь перенести качку и слабость. Но чем сильнее она старалась собраться, тем тяжелей становилось дышать. Через некоторое время в глазах её вспыхнули искры, и она потеряла сознание.
Когда она очнулась, первым, что увидела, было встревоженное лицо того самого воина. Увидев, что Исяо открыла глаза, он осторожно помог ей приподняться и, помедлив, спросил:
— Как давно?..
Исяо, чувствуя тяжесть в голове и туман в мыслях, оперлась на его плечо и рассеянно ответила:
— Не знаю… как только очнулась, всё уже было так…
Воин удивлённо замер, а потом вдруг улыбнулся.
— Ты и вправду не знаешь?
— Что не знаю? — спросила она, уже немного придя в себя, и с подозрением взглянула на него. — Почему ты смеёшься?
— Ничего, — ответил он негромко. Глубоко вдохнул, поднял взгляд к небу, а когда опустил голову, глаза его сверкнули особенным светом.
— Тебе нужно как следует отдохнуть и восстановиться, — сказал он спокойно. — Пойдём, я отведу тебя обратно.
Он решительно подхватил её под руку и двинулся вперёд. Пройдя немалое расстояние, Исяо наконец осознала, что происходит, и, встрепенувшись, попыталась остановиться:
— Подожди! Разве ты не говорил, что отпустишь меня только после того, как Император выйдет живым?
— Я передумал, — спокойно ответил он, не замедляя шага. — Если не хочешь чувствовать себя у меня в долгу, можешь вернуть мне услугу, попроси у князя Чжэннаня, чтобы до тех пор, пока не выяснится подлинность посмертного указа, он не причинял вреда Императору.
— Почему? — спросила она поражённо. — После всего, что он сделал… почему ты всё ещё помогаешь ему?
Воин резко остановился. Его взгляд смягчился, стал почти нежным, но слова прозвучали так тихо, будто не имели к её вопросу никакого отношения:
— Знаешь… если бы не моя глупая горячность в молодости, моему ребёнку сейчас исполнился бы год.
Святой Император не спешил. Он стоял в середине двора, казалось, безмятежный, с лёгкой, уверенной улыбкой. Время шло, и даже выдержанный Ся Цзинши начал терять спокойствие. Фэн Суйгэ же метался от тревоги, словно зверь в клетке.
Жухлый лист, сорвавшись с ветки, прорезал вязкий воздух и опустился на броню одного из гвардейцев. Раздался лёгкий, почти неуловимый звук, и в эту тягостную тишину ворвался резкий скрип распахнувшейся двери.
Все обернулись. Даже Император на миг замер, не веря своим глазам.
— Молодая госпожа! — кто-то вскрикнул.
На пороге стояла Исяо. Лицо её было бледным, одежда — изорвана и перепачкана грязью. Она едва держалась на ногах, опершись на дверной косяк. Встретившись взглядом с Фэн Суйгэ, она выдавила слабую, но светлую улыбку:
— Я… вернулась.
— Исяо! — крикнул Фэн Суйгэ и сорвался с места, бросившись к ней.
Почти одновременно Ся Цзинши выпрямился и громко приказал:
— Схватить Императора!
— Кто посмеет?! — раскатился вдруг голос, будто гром среди ясного неба.
У входа в небольшое помещение показался человек в пурпурных одеждах. В его руках была обессиленная Фэн Сиян, та, что должна была оставаться в постели. Рана на её теле вновь открылась, лицо побелело, губы дрожали от боли. Но, собрав остатки сил, она подняла голову, и её взгляд, пронзая толпу, остановился на Императоре.
— Не думайте обо мне… — прохрипела она. — Убейте его!
— У неё рана! — Фэн Суйгэ, не успев подхватить падающую Исяо, застыл в центре двора, побледнев. — Отпусти её! Немедленно!
Император, побледнев от ярости и ужаса, указал дрожащей рукой на пурпурную фигуру у дверей:
— Ты… ты отпустил Фу Исяо?!
