Вэй Юнь пришёл в покои Гу Чушэна. С ним были Вэй Цю и Вэй Ся. Гу Чушэн стоял на коленях перед низким столом и медленно пил рисовую кашу. Раны его уже были перевязаны: порез неглубок, лишь кожа задета, ничего страшного. Он всегда отличался аккуратностью и щепетильностью, а теперь, когда Чу Юй не было рядом, не видел смысла притворяться больным, потому сидел прямо и спокойно ел.
Услышав шаги, он поспешно поднялся. Вэй Юнь вошёл широким шагом, перехватил его за локоть и остановил:
— Господин Гу, не стоит церемониться. Вы ранены, не утруждайте себя поклонами.
Гу Чушэн закашлялся, прикрывая рот ладонью, и, прерываясь, всё же произнёс:
— Увидев хоу-е , я обязан соблюсти должный этикет.
Говорил он с трудом, но в его голосе звучала искренняя почтительность.
Вэй Юнь вздохнул, усадил его обратно и мягко сказал:
— Вашу искренность я понял. Не губите себя, господин Гу, подумайте о будущем.
— Лишь беспокою хоу-е, — тихо ответил Гу Чушэн.
Вэй Юнь покачал головой. Когда Гу Чушэн вновь сел и отдышался, он занял место у соседнего столика и молча ждал, пока дыхание собеседника выровняется.
Спустя некоторое время Гу Чушэн поднял взгляд:
— Хоу-е пришёл, чтобы расспросить меня о делах в Куньяне?
— О вас я слышал многое, — спокойно ответил Вэй Юнь. — Но слухи — не истина. Лучше услышать всё из ваших уст, чтобы понять, что вы пережили, и решить, как действовать дальше.
Гу Чушэн кивнул. Он был готов к этому разговору.
— Начать следует за полмесяца до гибели дома Вэй.
При этих словах глаза Вэй Юня мгновенно потемнели, но лицо осталось бесстрастным. Он лишь поднял руку:
— Слушаю вас внимательно.
— Я тогда служил уездным магистратом Куньяна и отвечал за доставку провианта между Куньяном и Байчэном. За две недели до беды количество отправляемого зерна резко возросло. По этим цифрам я вычислил, что в Байчэне должно было находиться не менее двухсот тысяч воинов.
На деле на фронте было девятнадцать легионов, и его расчёт почти не ошибся. Яо Юн прибыл тайно, никому не объявив, и привёл с собой девять тысяч человек. Гу Чушэн, лишь по объёму провианта догадавшись о реальной численности войск, проявил редкую проницательность.
— После сражения в ущелье Байдигу я услышал, что дом Вэй потерял семьдесят тысяч солдат, а командование временно перешло к Яо Юну. Тогда я понял, здесь что-то нечисто. Ночью я отправился в Байдигу осмотреть место боя и на склонах горы обнаружил следы коней из армии Цинчжоу.
Он говорил с тихим вздохом. Вэй Юнь сжал кулаки, но промолчал.
— Я понял, что дело дурно. Хоть подробностей не знал, но привык предполагать худшее. Если между Яо Юном и господином Вэй возник конфликт, то вина за поражение неизбежно падёт на дом Вэй, а оставшиеся войска он постарается измотать до конца. Но если обвинят Вэй, а малый хоу окажется в темнице, то воины дома Вэй не станут сидеть сложа руки. Они скорее вызовут гнев самого Сына Неба, чем смирятся быть пешками в чужой игре.
Вэй Юнь молчал. В Байчэне тогда стояло сто тысяч воинов дома Вэй, семьдесят тысяч пали, три десятка тысяч остались без связи. После выхода из темницы его первый приказ был: «Беречь жизни, скрывать силу, ждать часа».
Он невольно почувствовал уважение к Гу Чушэну, сумевшему разгадать все ходы.
— Дом Вэй — род верных слуг, — сказал он, выпрямившись. — И при мне он не станет мятежным.
Гу Чушэн не ответил, лишь улыбнулся, глядя на холодного юношу перед собой.
«В прошлой жизни, — подумал он, — где же в нём было хоть зерно верности? Когда Император легко говорил о низложении, если бы не он, Гу Чушэн, Вэй Юнь ничем бы не отличался от Цао Аманя1. Он ведь осмеливался в императорском кабинете бросать в лицо монарху: “Дом Вэй верен народу и охраняет девять провинций, а ты, государь, кто ты такой?” . Теперь он рассуждает о “верности”… Смешно».
Но виду он не подал и продолжил:
— Борьба между Вэй и Яо неминуемо затронет народ. Потому я сам сопровождал обозы и следил за положением в Байчэне. Однажды я поднялся на холм перед городом и понял, при таком раскладе Байчэн не удержится. В ту же ночь я тайно посетил резиденцию генерала Циня и попросил, чтобы, когда город падёт, он оставил мне две тысячи воинов для засады в ключевых местах. Я заранее предупредил жителей, чтобы были готовы к эвакуации.
Этот генерал Цинь — нынешний командир тридцати тысяч воинов дома Вэй, левый генерал Цинь Шиюэ. Он был подданным дома Вэй, но о его связи с Гу Чушэном Вэй Юнь не знал.
— Я попросил генерала не говорить об этом господину Вэю, — продолжал Гу Чушэн. — Не люблю действовать без уверенности. Когда сеть будет расставлена, тогда и сообщу.
Вэй Юнь нахмурился.
- Прозвище, данное Цао Цао, знаменитому полководцу, политику и поэту эпохи Троецарствия. Формально он «служил династии Хань», но по сути установил личную диктатуру. После его смерти его сын Цао Пи официально низложил последнего императора Хань и основал царство Вэй. ↩︎
