Во дворце старшей принцессы их встретил управляющий и провёл в зал.
Гу Чушэн шёл в полушаге позади Чу Юй, ища момент заговорить:
— Принцесса позвала меня… это из‑за прошения к Императору?
— Не знаю, — спокойно ответила она.
Он решил, что она всё ещё сердится за то, что он когда‑то отказался бежать с ней.
Теперь, остынув, он понимал, что её чувства были искренни, и то, что она держала дистанцию, — не равнодушие, а долг перед семьёй Вэй. Даже её порой почти жестокая холодность была, вероятно, детской обидой. От этой мысли пятнадцатилетняя Чу Юй показалась ему до боли милой.
Он смотрел на неё так пристально, что ей стало не по себе.
— Ты… — начала она, но осеклась.
Что спросить? Почему ты, отказавшись тогда, теперь снова смотришь так? Или зачем ты снова любишь меня? Но какой смысл? Что бы он ни ответил, всё останется прошлым.
Гу Чушэн тихо сказал:
— Не спеши, я слушаю.
Он никогда не говорил с ней так мягко. От этого Чу Юй стало особенно горько.
«Какой же я была глупой тогда…»
Она выровняла дыхание:
— Ничего. Пойдём.
В зале их ждала принцесса.
Зима стояла лютейшая, но она сидела у жаровни в лёгком платье из розовой вуали, с золотым веером в руке, улыбаясь:
— Наконец‑то пришли.
— Вчера, — ответила Чу Юй с усмешкой, — вы ещё кутались в меха. Уж не исцелились ли чудесным образом?
Принцесса рассмеялась:
— Сегодня настроение хорошее, и все хвори прошли. Госпожа недооценивает меня.
Гу Чушэн, садясь, уловил в её тоне что‑то странное. Он поднял глаза. Чу Юй беседовала спокойно, будто ничего не замечая, а принцесса то и дело бросала на него взгляды.
Он сдерживал раздражение и молча пил вино.
Когда разговор иссяк, он не выдержал:
— Принцесса пригласила меня… по какому делу?
Та рассмеялась, прикрываясь веером:
— Да просто хотела взглянуть на знаменитого господина Гу. Не нужно быть таким скованным. Считайте, что мы друзья, выпьем, поболтаем.
Смысл был ясен.
Гу Чушэн взглянул на Чу Юй. Та сидела безмятежно, будто всё происходящее её не касалось. Гнев поднялся в нём, но он сдержался.
Принцесса, заметив его холод, смутилась и подняла кубок:
— Давай, госпожа, выпьем ещё.
Но, поднося вино, она нарочно задела руку Чу Юй. Вино пролилось на платье.
— Ах, простите! Зима, холодно, как же так!
Чу Юй поняла намёк. Принцесса хочет остаться с Гу Чушэном наедине.
Она улыбнулась:
— Пустяки. В повозке у меня есть смена одежды. Позвольте отлучиться на минуту.
Сказав это, она поклонилась и вышла.
Гу Чушэн сжал кулаки. Она ушла спокойно, будто всё это её не касалось.
«Если бы любила, смогла бы так уйти?»
Боль и унижение захлестнули его. Он опустил голову, боясь, что кто‑нибудь увидит бурю в его глазах.
Когда Чу Юй ушла, принцесса отпустила слуг и подошла к нему, присев на корточки:
— Господин, вы и впрямь редкой красоты, — сказала она, — когда вы вошли, зал словно озарился.
Она нарочно употребила скромное «я» вместо «мы» — высшая форма расположения.
Гу Чушэн молчал.
Принцесса усмехнулась:
— Вы ведь всего лишь девятого ранга, верно? Не скучаете ли по Хуацзину?
Он не ответил.
— С вашим положением, — продолжала она, — без особого случая вы бы так и остались в Куньяне. Почему бы не выбрать короткий путь? — она наклонилась ближе. — Посмотрите на меня, разве я так уж дурна?
Он поднял глаза:
— Когда сердце уже занято, зачем притворяться, будто ищешь другого?
Лицо принцессы побледнело.
Он поднялся:
— За угощение благодарю. Но если иных дел нет, позвольте откланяться.
После этих слов Гу Чушэн направился к выходу.
— Я ведь всё рассказала госпоже, зачем ты пришёл? — холодно бросила принцесса.
Он остановился и тихо ответил:
— Я знаю.
И ушёл.
Золотой кубок со звоном ударился о дверь.
В зал вошёл мужчина в голубом халате, с мягким взглядом. Он поднял кубок и улыбнулся:
— Не удержала?
— Это я не захотела, — фыркнула принцесса.
— А обещание госпоже Вэй?
— Я не ссорюсь с деньгами, — отмахнулась она.
Он рассмеялся и накинул ей на плечи мех:
— Надень что‑нибудь потеплее. В меху ты особенно хороша.
Она отвернулась, но не возразила.
