В столице почти не осталось автомобилей. Редкие машины были переделаны на воздушное охлаждение. Водяные двигатели давно под запретом. К счастью, Китайское отделение Всемирной организации кризисов прислало за ним транспорт, иначе он бы никогда не добрался до их здания.
По пути он видел улицы, занесённые песком, следы бесконечных бурь. Людей почти не было. Идти под горячим ветром без воды значило рисковать жизнью.
Мир напоминал рыбу, выброшенную на берег, ещё дышащую, но уже обречённую.
Войдя в здание организации, Янь Дун первым делом направился к руководителю. Тот провёл его в просторный кабинет и сказал:
— Здесь вы и будете работать. Учтите, всё, что происходит за этой дверью, строго засекречено. Мы не можем допустить паники. Отдел называется «Памятник».
Янь Дун вошёл. Люди внутри показались ему странными: у одного волосы свисали до плеч, другой был наголо выбрит; кто‑то выглядел неестественно опрятным, кто‑то сидел в одних шортах; одни были мрачными, другие возбуждённо оживленными. На длинном столе громоздились модели непонятных форм.
— Добро пожаловать, мастер ледяной скульптуры! — министр отдела пожал ему руку. — Наконец вы сможете воплотить вдохновение, полученное от пришельца. Только теперь материалом будет не лёд. Мы создаём нечто, что должно пережить века.
— Что всё это значит? — спросил Янь Дун.
Министр взглянул на руководителя, потом снова на него:
— Вы ещё не знаете? Мы строим «Памятник человечеству».
— То есть… надгробие? — переспросил он.
— Именно, — вмешался длинноволосый художник в рваной одежде, держащий бутылку эрготоу1. — Памятник мёртвым. А ведь мы ещё живы.
— Когда умрём — будет поздно, — заметил руководитель. — Сейчас самое время подумать о худшем.
Министр кивнул:
— Это последняя и величайшая работа человечества. Разве может быть для художника большая честь?
— Всё это чушь! — махнул бутылкой длинноволосый. — Памятники ставят, чтобы потомки помнили. А если потомков не останется, кому он нужен?
— Не «надгробие», а «памятник», — строго поправил министр, но тут же улыбнулся Янь Дуну. — Хотя, признаться, идея у него интересная: собрать по зубу от каждого человека на Земле и из этих зубов воздвигнуть гигантскую пирамиду. На каждом зубе выгравировать слово. Так можно вместить всю историю цивилизации. — Он указал на белый макет, похожий на пирамиду.
— Это кощунство! — вскрикнул лысый художник. — Человека делает человеком мозг, а не зубы!
— Зато зубы сохраняются дольше, — хрипло возразил длинноволосый, снова приложившись к бутылке.
— Но ведь большинство людей ещё живы! — возразил Янь Дун.
— А надолго ли? — усмехнулся тот. — Дождей нет, реки пересохли, три года как нет урожая, девяносто процентов заводов остановились. Сколько продержатся остатки воды и зерна?
— Эти бездельники, — лысый ткнул пальцем в руководителя, — пять лет возятся и до сих пор не смогли сбросить с орбиты ни одного ледяного блока!
Руководитель лишь усмехнулся:
— Всё не так просто. Снизить с орбиты один кусок льда несложно, даже сотню можно. Но их там двести тысяч. Чтобы вернуть половину, нужно за четыре года сбросить двадцать пять тысяч блоков ежегодно. Для этого потребовалось бы больше топлива, чем человечество расходовало бензина за целый год во времена моря. А ведь это не бензин, а жидкий водород, кислород, тетраоксид азота, гидразин. Их производство требует в сотни раз больше энергии и ресурсов, потому план и оказался невыполним.
Длинноволосый кивнул:
— Значит, конец близок.
— Не совсем, — возразил руководитель. — Есть иные, нетрадиционные пути. Надежда остаётся. Но пока мы ищем её, должны быть готовы к худшему.
— Ради этого я и приехал, — сказал Янь Дун.
— Ради худшего? — уточнил длинноволосый.
— Ради надежды. — Он повернулся к руководителю. — Зачем бы вы ни вызвали меня, у меня есть собственная цель. — Он указал на громоздкий футляр у ног. — Отведите меня в отдел морской рекуперации.
— Зачем? Там работают одни инженеры и учёные! — удивился лысый.
— Я исследователь прикладной оптики, — спокойно ответил Янь Дун. — И, в отличие от вас, умею не только мечтать.
- Эрготоу (二锅头, èrguōtóu) — крепкая китайская водка. Название буквально означает «второй перегон», что указывает на технологию двойной дистилляции, придающую напитку особую чистоту и жгучий аромат. ↩︎
