Чу Юй слушала, оцепенев, словно в тумане.
Если всё так, как она только что поняла, Шэнь Ю был человеком, которого Чжао Юэ вырастил и отправил к северным варварам, а сам Чжао Юэ, воспользовавшись делом в ущелье Байдигу, стравил род Яо с домом Вэй, чтобы ослабить власть Императора Чуньдэ и в итоге самой взойти на трон. Значит, он замышляла это ещё с тех пор, как умер Цинь‑ван, а может, и раньше.
Но почему же в прошлой жизни Чжао Юэ вовсе не появился?
Чу Юй отчаянно перебирала в памяти всё, что могла упустить. Она ведь никогда не сталкивалась с Чжао Юэ лично. Он жил в резиденции старшей принцессы. Что же изменилось теперь?
Гу Чушэн…
Он ведь в этой жизни оказался в доме старшей принцессы, имел с Чжао Юэ связь, даже узнал о её намерении захватить Хуацзин и потому бежал в Фэнлин, спасаясь от беды.
Да, именно Гу Чушэн.
В прошлой жизни о Чжао Юэ никто не слышал. Только говорили, будто у старшей принцессы был любимый наложник, умерший вскоре после гибели рода Вэй. Если теперь всё сложить, выходит, тот умерший и был Чжао Юэ. Без помощи Гу Чушэна его тогда, должно быть, преждевременно раскрыла и убила сама принцесса. А теперь, когда Гу Чушэн оказался рядом, он невольно стал его покровителем.
Так Чжао Юэ выжил, воспользовался смутой, захватил Хуацзин и взошёл на престол.
И страна рухнула, земля раскололась, ветры и дожди смели покой Поднебесной.
Как может существовать такой человек? Как можно ради трона уничтожить целое государство, погубить семьдесят тысяч воинов, проливших кровь за родину? Даже Император Чуньдэ, быть может, не имел столь жестокого сердца.
Постепенно до Чу Юй дошло всё, и холодный пот выступил у неё на лбу. Вспомнив Чжао Юэ в небесно‑голубом одеянии, с мягкой улыбкой на губах, она ощутила, как по спине пробежал мороз.
Вэй Юнь, заметив, что она застыла, тревожно позвал:
— Невестка?
— Ох… ничего, — Чу Юй очнулась, поспешно опустила голову. — Просто задумалась.
Она вновь принялась массировать ему ноги. Вэй Юнь молча наблюдал за ней. Когда рядом был этот человек, даже разговор о придворных кознях не вызывал в нём прежней боли. Напротив, в душе становилось спокойно.
Он вдруг понял, как понемногу, шаг за шагом, всё‑таки выходит из тьмы, в которую ввергла его смерть отца и братьев. Он думал, что будет помнить и ненавидеть вечно, что навсегда останется в том дне седьмого числа девятого месяца, когда в горной долине переворачивал одно за другим тела, ища родных.
Но теперь, рассказывая о заговорах и интригах, он уже не видел перед глазами себя, стоящего на коленях и рыдающего до хрипоты. Значит, всё‑таки есть надежда выбраться из этого круга.
Он тихо смотрел на Чу Юй. Прошло немало времени, прежде чем в комнату вошёл Шэнь Ушуан, который постучал и сказал:
— Время ужина.
Чу Юй аккуратно натянула на Вэй Юня штаны, помогла ему пересесть в коляску и повезла в столовую.
Там Шэнь Цзяоцзяо вместе с женщиной, встреченной ими ранее, раскладывали блюда. Шэнь Ушуан радостно воскликнул:
— Невестка, я помогу!
— Сиди уж, — женщина улыбнулась, укоризненно взглянув на него. — Когда готовили, тебя не было, а теперь, когда всё на столе, спешишь проявить заботу. Фальшивая доброта.
— Ну что ты, невестка, — Шэнь Ушуан уселся, взял палочки и, глянув на Чу Юй с Вэй Юнем, добавил: — Я ведь работаю, лечу больных, деньги в дом приношу.
— А я видела, как ты бездельничал, — вмешалась Шэнь Цзяоцзяо.
— Молчи, дети не вмешиваются! — нахмурился Шэнь Ушуан.
Девочка закатила глаза. Женщина, покачав головой, только вздохнула:
— Ты неисправим.
Они смеялись и перебрасывались словами. Чу Юй помогла Вэй Юню сесть. Женщина обернулась и учтиво поклонилась:
— Меня зовут Бай Шан, честь познакомиться.
— Вэй Юнь.
— Чу Юй.
Они ответили почти одновременно. Шэнь Ушуан махнул рукой:
— Хватит церемоний, садитесь.
Вэй Юнь не мог сидеть на коленях, поэтому устроился на стуле, ноги вытянул, отодвинувшись от стола. Чу Юй подала ему еду. Он не смутился, ел спокойно, иногда поднимал взгляд и, встретившись с её глазами, улыбался.
— Что хочешь попробовать? — спросила она.
Шэнь Ушуан, наблюдая за ними, вдруг ощутил странную тоску. Он наклонился к Бай Шан:
— Невестка, и мне положи.
Вэй Юнь и Чу Юй одновременно замерли. Лицо Бай Шан потемнело:
— Безобразие!
Шэнь Ушуан пожал плечами и отстранился.
Неловкость повисла в воздухе.
После ужина он отвёл гостей в комнаты. Не зная, кто они на самом деле, он выделил лишь одну.
Внутри Чу Юй занялась постелью. Вэй Юнь, сидя в коляске, видел её силуэт за жемчужной занавесью. Она наклонялась, расправляла одеяло, и в груди у него что‑то дрогнуло.
Он думал, что это путешествие особенное. Здесь он не Вэй Юнь, а просто человек, встретивший девушку, к которой тянется душа. Но теперь он понял, что не может переступить через себя.
