Во дворе Вэй кипела работа: Вэй Цю с воинами очищал залы. При виде Чу Юй суровые солдаты, не переставая тереть полы, радостно приветствовали:
— Госпожа! Госпожа, вы приехали! Маленький хоу‑е внутри!
Слушая эти голоса, Чу Юй, шагая по длинной галерее, вдруг ощутила, что вернулась домой.
Войдя в главный зал, она издали увидела Вэй Юня и Чу Линьяна. Оба уже переоделись, сидели за шахматной доской. Чу Линьян — в чёрном, спокоен и собран, как всегда. Вэй Юнь, всё ещё в трауре, — в белом, с нефритовым венцом.
Теперь, в одежде столичных учёных, он казался тоньше, почти хрупким. Но его рука, державшая камень, была тверда, а взгляд — зрел и спокоен, без юношеской неуверенности.
Когда Чу Юй подошла, Вэй Юнь поднял глаза и мягко улыбнулся:
— Невестка пришла.
Чу Линьян бросил на него взгляд и кивнул на место рядом:
— Садись.
Вэй Юнь чуть замялся. Чу Юй, заметив это, улыбнулась и села позади брата, как в девичестве.
Чу Линьян постучал камнем по доске:
— Что смотришь? Замужем — всё равно моя сестра. Ходи.
— Брат прав, — ответил Вэй Юнь, возвращаясь к игре. — Шэнь Ю заранее донёс вам весть. Чжао Юэ не станет чинить мне препятствий?
Чу Юй поняла, о чём речь. Вэй Юнь уже знал, что Чжао Юэ — зачинщик бойни в Байдигу, и теперь испытывал, кто из чиновников готов поддержать узурпатора.
Чу Линьян спокойно поставил камень:
— Зачем ему тебя убивать?
— Он хочет спасти Яо Юна. Разве не ясно, что, выбрав его, он желает моей смерти?
— Он дал мне и Сун Шиланю слово: когда страна успокоится, Яо Юн будет казнён.
— А Яо Юн станет ждать своей смерти? — в голосе Вэй Юня прозвучала насмешка.
— Чжао Юэ женился на его дочери и осыпает её милостями. Тот уже видит себя тестем императора, — ответил Чу Линьян.
— А ты не видишь, что сам грезишь о мудром правителе?
Чу Линьян поднял глаза:
— Говори прямо.
Вэй Юнь посмотрел на Чу Юй. Она встретила его взгляд и кивнула.
Чу Линьян понял их безмолвное согласие и сказал:
— Говори. Я не обещаю помочь, но и не выдам.
— Ты знаешь, где Шэнь Ю?
— Вернулся в Великий Чу полмесяца назад, теперь под началом Цинь Шиюэ.
Вэй Юнь нахмурился:
— Я должен его видеть.
— Скоро Гу Чушэн вернётся в Куньян, там они стоят лагерем. Поедешь с ним — встретишься. Но зачем он тебе?
— Шэнь Ю, возможно, человек Чжао Юэ. Он был внутренним предателем в Байдигу. Из‑за его донесения Яо Юн и наследник настояли на походе…
Он изложил свои догадки. Чу Линьян слушал, всё больше хмуря брови. Когда Вэй Юнь закончил, тот долго молчал, и лишь рука, тянущаяся к чашке, дрогнула.
— Никому об этом не говори, — тихо произнёс он.
— Я понимаю.
— Чжао Юэ заручился поддержкой родов Ван и Се, имеет войска Яо Юна. За четыре месяца правления он объединил страну, проявил щедрость и мудрость. Понимаешь, что это значит?
— Что при таком государе мало кто решится на мятеж.
Вэй Юнь сжал кулаки, чувствуя во рту вкус крови.
— Маленький седьмой, — в голосе Чу Линьяна прозвучала печаль, — такого правителя Великий Чу ждал слишком долго.
— Но он ради своей выгоды погубил семьдесят тысяч человек! — Вэй Юнь вскрикнул. — Разве такой жестокий человек достоин трона?!
— «Один полководец возвышается — и тысячи костей белеют», — спокойно ответил Чу Линьян. — На чьей дороге к власти не лежат горы мёртвых?
— Но есть смерть во имя долга, а есть во имя злобы! — Вэй Юнь дрожал от ярости.
Чу Юй жестом велела Вэй Ся отвести людей и охранять периметр.
— Вы хотите такого государя — без сердца и совести? — бросил Вэй Юнь.
— Я не знаю, чего хотят другие, — твёрдо сказал Чу Линьян. — Но знаю одно: Великий Чу больше не выдержит смуты. Чжао Юэ дал нам оружие, дал народу покой. Если ты убьёшь его сейчас, начнётся новая война. Что будет с народом?
Эти слова заставили Вэй Юня замереть.
— Если говорить о личном, — продолжил Чу Линьян, — ты брат моего друга, деверь моей сестры. Я помог бы тебе, но если помогу погибнут тысячи. Я не могу.
— А ты можешь смотреть, как ради одного человека гибнут тысячи?
— Когда я обещал тебе уничтожить Яо Юна, я думал о спасении страны. И теперь, отказываясь идти против Чжао Юэ, я тоже думаю о спасении страны.
Вэй Юнь горько усмехнулся:
— Значит, ради Великого Чу моя семья должна была умереть напрасно? Раз он приносит покой, то всё ему прощено? Такой человек достоин трона? Не боишься, что завтра твой род станет новым домом Вэй?
— По крайней мере, не сегодня, — спокойно ответил Чу Линьян. — Если ты хочешь его смерти, дождись, пока он оступится.
— А если не оступится никогда?
— Тогда жди.
