— Сначала поймайте мне сотню комаров. Всех — живыми! — голос Владыки Чумы разнёсся над площадью, и золотой орёл‑воин, пришедший за пленниками, мгновенно склонил голову.
Он не посмел ослушаться: предыдущий орёл, осмелившийся проявить неуважение, был поражён заклинанием «Чума» прямо на месте и рухнул замертво. За ним, словно подкошенные, повалились и белые орлы из его отряда — даже те, кто заранее принял священное противоядие, дарованное самим Владыкой, потом десять дней не могли подняться с ложа. Вернувшись в столицу Теноч, их немедленно заточили в нижние ярусы пирамиды для покаяния и лишили годовой доли божественной милости.
Если бы не последовавшая вскоре великая война, требовавшая каждого бойца, тот несчастный, пожалуй, до сих пор гнил бы в подземелье.
Но и грядущие бедствия были не менее страшны. Золотой орёл, обдумав всё, решил переложить ответственность:
— О достопочтенный Владыка Чумы, я не смею сомневаться в вашем всеведении. Однако эти люди предназначены для жертвоприношения Змеиному Богу, и решение о ритуале не в моей власти… Позвольте мне пригласить одну из жриц‑змей, чтобы она объяснила всё подробнее?
Не дожидаясь ответа Грэйта, он отступил на три шага, взмахнул рукой — и вихрем исчез. Грэйт только успел заметить, как золотой орёл, прихватив десяток белых, уносится прочь, оставляя за собой клубы пыли.
Скорость беглецов была такова, что даже сопровождавшие их чёрные орлы застыли в растерянности: следовать ли за начальством или остаться? Не пойти — непочтительно, а догнать — невозможно.
К счастью, жилище магов находилось недалеко от пирамиды Змеиного Бога. Спустя короткое время появилась женщина — лицо её было заурядным, кожа суха, а у глаз переплетались золотые, чёрные и алые руны. Она шла медленно, сопровождаемая воинами. Это была сама Чивакотль, верховная жрица.
Подойдя ближе, она почтительно поклонилась и, улыбаясь, произнесла:
— О великий Владыка Чумы, дети мои говорят, что эти люди больны и не должны быть принесены в жертву. Мы, конечно, не смеем усомниться в вашей власти, однако…
Грэйт только кивнул, ожидая продолжения.
Чивакотль обернулась и широким жестом очертила половину круга над площадью:
— Приносить в жертву тех, кто принёс беду, — обычай Орлиного царства, передаваемый веками. Если нарушить его, народ впадёт в смятение. Прошу вас, Владыка, сжалиться над невежественными людьми и дать доказательство, которое успокоит их страх.
Она благоразумно не упомянула, будто сам Змеиный Бог требует жертв или откажет в покровительстве. Ведь храм Бога‑Змеи стоял совсем рядом, и если кто‑то усомнится, он может пойти и спросить напрямую. А если вдруг явится сын Владыки Грома или отпрыск Бога Смерти — тогда их собственный бог‑покровитель окажется в весьма неловком положении.
Грэйт глубоко вдохнул и посмотрел на неё пристально. Просьба о доказательствах была разумна. Да и сам он, даже без напоминаний, собирался поступить именно так.
Наука! — мелькнуло у него в голове. — Всё должно быть подтверждено опытом. Без исследования, без фактов любое слово повисает в воздухе. А вдруг болезнь этого мира лишь похожа на жёлтую лихорадку, но имеет иную природу? Что, если она передаётся не только через укусы насекомых, но и, скажем, через колебания магической силы?
Раньше, чтобы спасти больных от живого жертвоприношения, он вынужден был выдать себя за Владыку Чумы. Но теперь, когда дело дошло до сути, решать следовало опытным путём.
— Доказательства? Разумеется, — медленно произнёс он. — Но мне потребуется время и определённые условия. Прежде всего, всех, кто вернулся из заражённого района, больных и здоровых, нужно собрать в одном доме, который я укажу.
— Это… — Чивакотль замялась. Ей хотелось сказать, что часть людей уже связали и готовят к обряду, но, встретив взгляд Грэйта, она покорно склонила голову: — Я распоряжусь, чтобы их всех доставили. Скажите, какой дом вам нужен — я всё устрою.
— Кроме того, мне понадобятся животные. Здоровые, взрослые — например, обезьяны. Я должен выяснить, как именно распространяется болезнь.
Лицо Чивакотль вытянулось. Она обернулась к золотому орлу, вызвавшему её, но тот застыл, не смея ни кивнуть, ни возразить. Тогда она, собравшись с духом, ответила:
— Это может быть непросто и займёт время… Если вы хотите проверить способ заражения, разве нельзя использовать людей?
— Людей? — переспросил Грэйт.
— Да, людей! — с самым естественным видом подтвердила она. — Храмы Змеиного Бога, Орлиного Бога, да и любой дом знати или жрецов Тлатолани могут предоставить вам достаточно рабов.
Увидев, как потемнело лицо мага, она поспешно добавила:
— Конечно, вы милосердны и, возможно, не захотите использовать рабов. Тогда возьмите пленных с последней войны — их всё равно скоро принесут в жертву.
Подарить Владыке Чумы несколько пленников — что может быть проще? Всё равно они обречены.
Грэйт онемел. Использовать людей в опытах он мог лишь в крайнем случае. Когда есть обезьяны, зачем мучить человека? В джунглях их полно — поймай да принеси.
— Согласись, — вдруг раздался в его сознании голос старшего брата, архимага Байэрбо.
— Но, брат… — Грэйт поморщился. — Это против моих принципов…
— Согласись! — голос стал жёстким. — Пусть сначала вытащат людей из пирамиды, а потом мы поговорим о том, как отменить жертвоприношение.
Речь шла о стратегии всего Магического совета, и спорить было нельзя. Грэйт нехотя кивнул. Ладно, потом он исцелит каждого заклинанием «Излечение болезни» — совесть останется чиста.
Подумав, он добавил последнее условие:
— Мне нужны образцы из тех джунглей, где началась вспышка. Комары, мухи, ядовитые насекомые, пиявки, змеи — всё живое. И почва, и стоячая вода — принесите всё!
Лицо Чивакотль исказилось. Всё это — живым? Великий сын богов, вы хоть представляете, что значит поймать в низинных болотах сотню комаров и доставить их живыми? Пиявок и змей ещё можно, но комаров… им что, клетки плести?
— Хо‑орошо… мы постараемся доставить как можно скорее, — выдавила она.
Лучше бы согласилась на обезьян! Поймать одну‑две — не беда, но сотню комаров…
— Ах да, — добавил Грэйт, — если заодно поймаете обезьян, не держите их вместе с ядовитыми тварями.
Чивакотль пошатнулась, бледнея, и поспешно откланялась.
Когда она ушла, архимаг Байэрбо вышел из комнаты и схватил Грэйта за плечо:
— Зачем ты велел ловить комаров? Разве ты не учил заклинание «Призыв роя»?
В библиотеках и Совета, и Громового Рога хранились свитки с этим заклинанием; да и жрецы Природы владели им.
— Учил… — протянул Грэйт с мученым видом. — Но стандартная форма вызывает саранчу. А вызвать именно комаров, да ещё нужного вида, я не умею.
— Так иди и учись! — взорвался Байэрбо, и на лбу у него вздулись жилы. — Учись, исследуй, тренируйся! Что стоишь, как истукан?!
Грэйт, прикрыв голову руками, стремглав выскочил из комнаты.
