Ань Цзю никогда не считала, что несёт на себе бремя мира, и потому вряд ли могла понять, что значит «покой Поднебесной». Чу Динцзян больше не стал говорить об этом, но всё же заметил:
— Если не найдёшь для себя пути, в следующий раз при выполнении задания снова окажешься в растерянности. У меня на родине воюют без конца. Сегодня союзники, завтра враги. Простые воины, как и ты, не понимают, зачем проливают кровь, но в свете клинков стоит лишь на миг замешкаться, и смерть настигнет тут же. Раз уж ступила на этот путь, если не можешь быть безмятежной, будь хотя бы безжалостной.
— Поняла, — ответила Ань Цзю.
Безжалостной она быть умела. Иначе не смогла бы тогда, встретившись с Ли Тином, принять решение столь стремительно.
Они пустили коней вскачь.
Через два дня, под вечер, путники добрались до Интяньфу. Чу Динцзян снял комнату в частной постоялой лавке. Смыв дорожную пыль и переодевшись в чистые одежды, они выбрали в зале уединённый уголок, чтобы поесть и заодно послушать, что говорят люди.
Весть о том, что за одну ночь на реке убито более сотни человек, разнеслась вдоль всего течения. Вся восточная дорога к столице гудела, а гонцы несли донесение в Бяньцзинь без сна и отдыха.
В Поднебесной династии Сун чтят учёность и презирают воинское ремесло, дух конфуцианства пронизывает всё. Народ мягок по натуре, и даже смерть одного-двух человек считается делом громким. А тут сотня погибших, да ещё бесследно! Такого уж много лет не бывало.
В зале стоял густой запах вина и жареных блюд, шум стоял невообразимый. Почти все говорили об этом страшном убийстве.
— Эй, слышал ли кто, что чиновники нашли хоть какую-то зацепку? — донёсся голос с соседнего стола.
— Да что ты, — ответил другой. — Прошли всего сутки, какие тут улики? Там, где всё случилось, река широкая, кругом поля. Ближайшее судно стояло в двух ли. Говорят, ночью слышали какой-то шум, но подумали, что пустяки. Только к рассвету, когда увидели пламя, поняли, что случилась беда.
Два ли — не так уж далеко, и если бы шум был велик, его бы услышали. Но нападение было стремительным и тихим. Сначала на палубе даже собрались зеваки, думали, Безумец и Лу Даньчжи сцепились. Никто не звал на помощь. Никто не ожидал, что всё обернётся столь внезапно. Их жизнь и смерть зависели лишь от одного помысла Елюй Хуанъу, а те, кто были в трюме, умерли, так и не поняв, что произошло.
— Когда чиновники прибыли, судно уже полыхало. Потушили — доски разошлись, тела унесло течением. Говорят, нашли восемьдесят или девяносто трупов.
На пристани всегда записывают, сколько людей и груза отправляется. На том судне было сто сорок четыре человека. Теперь корабль разлетелся в щепы, и никто не знает, остались ли живые. Было ли это дело рук самих пассажиров или кто-то напал извне — неясно.
Власти прочёсывают все пристани вдоль реки. Если судно захватили, следы непременно найдутся.
Один из собеседников отпил вина и тяжело вздохнул:
— Эх, за таким делом, верно, стоит большая сила. Всегда так. Сильные дерутся, а гибнут невинные.
— Верно сказано! — подхватил другой. — С таким умением могли бы бить Ляо-псов, а не творить такую резню!
