На пятый день Ань Цзю, скрывшись под балками зала в трактире «Цинфэн», прождала от рассвета до заката. Чу Динцзян так и не появился.
Он нарушил уговор. Значит, либо весточка из усадьбы Пяомяо пришла с задержкой, либо с ним случилась беда. И если беда, то, скорее всего, связана с Цуй Линлуном.
С наступлением ночи Ань Цзю вырезала на балке «Линлун» и, не теряя времени, направилась к прибрежному посёлку.
Стояла густая тьма. Издали городок казался мёртвым: ни огня, ни звука, лишь на пристани мерцали несколько фонарей.
Остановившись в рощице неподалёку, она не решилась подойти ближе. Даже если у Чу Динцзяна запечатана внутренняя сила, его уровень девятой ступени и духовная мощь Хуацзин делают его опасным противником. Если уж он попал в ловушку, чем сможет помочь она?
Ань Цзю прождала всю ночь. С первыми лучами солнца город ожил, а к полудню шумел, будто ничего не случилось.
Слишком странно.
Вспомнив ощущение у пристани, она почувствовала, что всё это как‑то связано с усадьбой Пяомяо. Но, проявив осторожность, Ань Цзю не вошла в город, решив наблюдать ещё день‑другой.
Днём по дороге туда и обратно тянулись повозки и всадники. Прислушавшись духовным зрением, Ань Цзю ощутила среди путников немало мастеров боевых искусств, а у некоторых — тяжёлое, убийственное дыхание.
Такое она знала слишком хорошо: так пахнет кровь на руках.
Чем больше таких людей появлялось, тем сильнее росло её беспокойство.
На следующий вечер её духовное чувство уловило знакомую волну. Взгляд мгновенно нашёл серую крытую повозку на дороге. В спокойных глазах мелькнула радость.
Она двинулась рядом, скрываясь в лесу, и, когда повозка свернула на перекрёстке, тихо свистнула.
Колёса замерли. Ань Цзю быстро подошла и легко вскочила внутрь.
В ней сидели двое — Чу Динцзян и Чжу Пяньсянь.
Увидев её, Чжу Пяньсянь вздрогнула, прижалась к стенке, уступая место, и с обидой посмотрела на спутников.
Ань Цзю вопросительно взглянула на Чу Динцзяна.
— Въедем в город — поговорим, — коротко сказал он.
Когда повозка благополучно миновала ворота, Чжу Пяньсянь облегчённо выдохнула.
— Ты сторожила меня два дня? — спросил Чу Динцзян.
Ань Цзю кивнула.
Он оценил её выдержку, но раздражённо добавил:
— А если бы я погиб?
Ань Цзю серьёзно ответила:
— Тогда я непременно отомстила бы за тебя.
— …
Повисла тишина. Чжу Пяньсянь, глядя на этих странных людей, неловко кашлянула:
— Доблестные господа, мы уже в городе. Позвольте мне удалиться?
Чу Динцзян метнул на неё холодный взгляд.
Женщина похолодела, но тут же, собравшись, произнесла с напускной решимостью:
— Раз уж судьба свела нас, пусть рабыня разделит с вами и жизнь, и смерть!
— Когда усадьба Пяомяо начинает охоту, она не останавливается, пока цель не уничтожена, — усмехнулся Чу Динцзян. — Так что, госпожа Чжу, вы с нами или сами по себе?
В душе Чжу Пяньсянь вскипела ярость. Она прекрасно понимала, что беда началась из‑за этих двоих, но на её лице расцвела ослепительная улыбка:
— Одна я не справлюсь с усадьбой Пяомяо. Если доблестные господа не сочтут меня обузой, я буду безмерно признательна.
— Я давно слышал о вас, госпожа Чжу, — сказал Чу Динцзян. — Говорят, нет задания, с которым бы не справилась усадьба Пяомяо. Что же за умение вы так тщательно скрываете?
Имя Чжу Пяньсянь было известно, но слухи касались лишь её алчности, а не мастерства. Чу Динцзян не знал, в чём именно её сила, однако раз за её голову назначили шесть тысяч лянов, значит, убить её не так‑то просто.
