Услышав эти слова, Чу Юй тихо вздохнула. Она приоткрыла губы, будто хотела что-то сказать, но в конце концов лишь произнесла:
— Встань. Иди умойся. Старая госпожа нетерпелива, не дай ей узнать, что ты вернулся.
— Да, — глухо отозвался Вэй Юнь, не поднимая головы и не двигаясь с места.
Чу Юй улыбнулась:
— Что ты всё стоишь на коленях? Я ведь не сержусь. Ступай, отдохни.
Вэй Юнь не шелохнулся. Его пальцы сжались в кулак, и Чу Юй, заметив это, поняла, что он хочет что-то сказать. Она мягко спросила:
— Что у тебя на сердце?
— Все эти годы… старшая невестка и Гу Чушэн…
— Это моё дело, — голос Чу Юй похолодел.
Она взглянула на него, и в тот миг Вэй Юнь ощутил, будто между ними пролегла широкая река и вознеслась высокая гора. Она стояла на вершине, глядя на него с холодной отстранённостью, а он, сколько бы ни тянулся, не мог приблизиться.
Кровь шумела в висках, грудь сдавило. Он резко поднялся, весь напрягся, словно собираясь произнести нечто решающее.
Чу Юй смотрела спокойно, в её лице сквозила тихая жалость. Казалось, она всё знает, и в то же время ничего.
— Невестка… я… — поспешно начал Вэй Юнь.
— Ты, должно быть, устал, — перебила его мягко Чу Юй. — Ступай, отдохни.
— Я…
— Ты был в отлучке четыре года, — она посмотрела на него и чуть улыбнулась. — Неужели за это время не встретил девушку по сердцу? Тебе ведь уже пора жениться. Твои братья в этом возрасте давно обзавелись детьми.
— Невестка! — Вэй Юнь не выдержал.
Он не понимал, зачем она говорит всё это, почему не даёт ему договорить. Ему казалось, если он не скажет сейчас, то уже никогда не найдёт в себе смелости.
Он выдохнул:
— Я люблю…
— Вэй Юнь, — тихо произнесла Чу Юй. Она посмотрела в окно, где высоко стояла луна, и её голос стал ровным, почти ласковым: — Пока тебя не было, я много раз представляла, каким ты стал. Думала, ты вырос, стал красив, и, наверное, немало девушек смотрят на тебя с симпатией. Как твоя старшая невестка, я должна подыскать тебе достойную пару.
Вэй Юнь застыл, глядя на неё.
Лицо Чу Юй было спокойно и светло, как у богини в храме, к которой не осмелишься прикоснуться. Она сидела прямо, подняв глаза к луне, и продолжила:
— Я думала и о твоём будущем. Ты должен стать человеком, на которого равняются, опорой севера, гордостью Великого Чу. Женишься на добродетельной женщине, вместе с ней прославишь дом Вэй. У тебя не будет ни единого пятна.
Она повернулась к нему, голос её был твёрдым:
— И не должно быть ни единого пятна.
Чу Юй улыбнулась.
— Когда я думаю о таком тебе, мне кажется, твой брат, будь он жив, был бы рад. Значит, я не напрасно воспитала тебя, не посрамила дом Вэй.
Вэй Юнь молчал. Он столько лет готовился к этой встрече, надеялся, что сумеет сказать всё спокойно и прямо, но теперь понял, что выбрал не то время.
Он ждал четыре года, надеялся четыре года. Пусть у него с Гу Чушэном было соглашение, но если Гу Чушэн нарушил его, почему он не может? Почему должен терпеть, когда другой делает, что хочет, а он лишь мучается?
Он хотел встать рядом с Гу Чушэном, сказать то, что скрывал, но теперь не мог вымолвить ни слова.
Она — его старшая невестка.
Никогда прежде он не осознавал этого так ясно. Ни сплетни, ни упрёки не заставили его отступить, но сейчас, глядя на неё и слушая её слова, он почувствовал, что эти два слова — «старшая невестка» — режут сердце, как нож.
Он сжал кулаки и хрипло спросил:
— Все эти годы ты была добра ко мне только ради моего брата?
Чу Юй молчала, глядя на него. Его плечи дрожали.
— Если бы ты не была моей невесткой, не вышла замуж в дом Вэй, — продолжил он, — разве я, Вэй Юнь, был бы для тебя хоть кем-то?
— Не совсем так, — спокойно ответила Чу Юй.
Вэй Юнь вздрогнул, в глазах мелькнула надежда. Но она тихо добавила:
— Даже если бы я не вышла замуж в дом Вэй, я всё равно уважала бы его доблесть и восхищалась бы тобой.
— Только восхищалась? — голос Вэй Юня дрогнул.
Чу Юй улыбнулась:
— А что ещё могло бы быть?
Он молчал, а она продолжила:
— Маленький седьмой, нам стоит благодарить судьбу за то, что я пришла в дом Вэй и встретила тебя. Ты стал моей семьёй, я — твоя невестка, ты — мой младший деверь, мой брат. Я рядом с тобой, ты защищаешь меня, мы вместе держим дом Вэй, опираемся друг на друга, поддерживаем и благословляем. Если бы я не вышла замуж сюда, — она вздохнула, — между нами, кроме уважения, что могло бы быть?
«Неужели нельзя было бы любить?»
Вэй Юнь смотрел на неё, едва не спросив это вслух.
Но ответ был очевиден. Нельзя.
Это чувство не вспыхнуло внезапно, не было мгновенной страстью. Оно росло медленно, как семя, зарытое глубоко в сердце, которое он поливал год за годом, пока оно не проросло. Он не влюбился при первой встрече, не дрогнул, когда она в свадебном наряде пришла к нему, не пленился её танцем с мечом. Его чувство зрело в тишине времени, пока не стало неодолимым.
Такое долгое, вязкое чувство. Даже произнести его тяжело.
Он смотрел на неё. Чу Юй, заметив его взгляд, мягко улыбнулась:
— Что с тобой?
Она будто не понимала ничего и с лёгкой грустью сказала:
— Маленький седьмой, я всё меньше понимаю, чего ты хочешь.
Вэй Юнь молчал. Сердце его постепенно остывало. Он посмотрел на спокойную, невозмутимую Чу Юй и понял, что эти слова нельзя произносить. Если скажет — потеряет даже то немногое, что между ними осталось.
Он глубоко вдохнул, отступил на шаг и почтительно произнёс:
— Простите, старшая невестка. Я устал и был невежлив. Прошу прощения.
В глазах Чу Юй мелькнула нежность. Она кивнула:
— Раз устал — иди отдыхай. Ты ведь приехал ради поимки гонца, завтра я прикажу людям помочь тебе в этом.
— Хорошо, — тихо ответил Вэй Юнь.
Чу Юй взглянула на него, будто хотела что-то добавить, но лишь сжала губы и махнула рукой:
— Иди.
Вэй Юнь поднял с пола маску, вновь прикрепил её к лицу, надел и вышел.
