— Есть! — откликнулись все разом.
Гу Цзинхун сразу же начал распределять задачи для тайного нападения.
Чу Динцзян сумел разжечь в людях боевой дух, но это пламя вспыхнуло лишь на миг: стоило им остудить головы, как страх вновь подкрался к сердцу. Ведь порученное им дело было не чем иным, как походом на верную смерть. К счастью, план Гу Цзинхуна вселил в них крупицу уверенности.
К тому же на этот раз отряд возглавлял сам Чу Динцзян. Он стоял перед ними, словно гора, и те, кто прежде имел с ним дело, будто вновь обрели опору. Пусть и теперь им предстояло идти на край гибели, но в душе у каждого странным образом воцарилось спокойствие.
Мо Сыгуй, выслушав всё до конца, молча вернулся к себе, собрал необходимые вещи и сам попросился участвовать в операции. Он был под особой защитой всего Контрольного управления Повелителей Журавлей, поэтому Гу Цзинхун и Чу Динцзян решительно отказали. Тогда Мо Сыгуй предложил хотя бы выйти за лекарствами, чтобы приготовить больше снадобий для поддержки отряда. Гу Цзинхун не стал возражать и отправил с ним двух мастеров, охранявших один из тайных пунктов.
В комнате горел крошечный светильник, пламя дрожало, как крохотная бобовая искра. Ань Цзю разложила на столе все свои скрытые оружия и одно за другим натирала их ядом.
— А Цзю, — беззвучно спрыгнул с балки Чу Динцзян и спокойно сел рядом.
Ань Цзю ощутила, что его дыхание изменилось. Оно стало иным, чем несколько дней назад. Она мгновенно вскинула меч, и клинок рассёк воздух.
До его чёрного плаща оставалось три цуня (10 см), когда удар наткнулся на невидимую силу. На лезвии проступили трещины, и, когда она отвела меч, два осколка звякнули о стол.
— Твоя сила вернулась, — сказала Ань Цзю.
Защитная ци Чу Динцзяна была теперь даже яростнее, чем в тот день, когда она встретила его впервые. Значит, он не просто восстановился.
— Разве я не говорил, что запечатал силу по собственной воле? — спокойно произнёс Чу Динцзян.
— Нет, — ответила она.
Он усмехнулся:
— Моя вина, забыл упомянуть.
Забыл? Да он нарочно! Ань Цзю бросила меч, взяла кинжал, протёрла его тряпицей и вновь нанесла яд.
— Не кори себя, — произнесла она холодно. — Возраст берёт своё, забывчивость — обычное дело. Понимаю. Но, раз уж ты спас мне жизнь, я должна предупредить: при таких симптомах стоит опасаться старческого слабоумия.
Чу Динцзян не знал, что значит «старческое слабоумие», но смысл уловил. Вместо того чтобы рассердиться, он серьёзно кивнул:
— Слова твои разумны. Потому-то я и хочу, пока ещё в здравом уме, жениться, родить сына и передать потомкам свой ум и доблесть.
Ань Цзю, не поднимая глаз, сменила кинжал на рукавные стрелы и продолжила работу, будто не слышала.
Чу Динцзян кашлянул, смутившись:
— Когда у тебя найдётся время? Обсудим день свадьбы?
Ань Цзю, сосредоточенно натиравшая стрелы, не сразу поняла, о чём речь. Потом она замерла, повернулась к нему и спокойно сказала:
— Я занята. Времени нет.
— Тогда обсудим, когда появится, — ответил он, прекрасно понимая смысл её слов, но нарочно притворившись непонимающим.
Она лишь успела заметить, как он поднялся, и в следующее мгновение в поле зрения остался лишь след его движения, словно тень.
Ань Цзю на миг застыла, потом вновь принялась за дело. Некоторое время она молча протирала оружие, пока вдруг не остановилась, нахмурив тонкие брови. В мыслях мелькнуло: «Неужели он меня дразнил?».
Она обдумывала это долго и, чем больше думала, тем яснее понимала, что именно так.
— Жаль, — пробормотала Ань Цзю, глядя на тряпицу в руках. — Какая досада.
Такой забавный случай, а она, глупая, не уловила его вовремя.
