Я не слушала и продолжала кричать.
За дверью послышались шаги.
— Что случилось? — спросил тот же голос.
Я, всхлипывая, показала на «бессознательную» Чжун Линь:
— Она поела и упала!
— Правда? — засомневался он.
— Хотите нас убить — скажите прямо! Зачем травить? — я повысила голос.
— Подождите, — сказал он, доставая ключ.
Как только он вошёл, я ударила его локтем в затылок. Чжун Линь вскочила и молниеносно ударила по его грудной точке. Он рухнул без звука.
Мы обыскали его, нашли ключи и выскользнули наружу.
Коридор был пуст. Мы бежали, не встречая никого. В конце нашли комнату стражи. Там были постели, одежда учеников Фэнлайгэ и… мой «Ивовый ветер».
Мы переоделись, я спрятала меч за пояс и открыла люк.
Выход оказался у пруда с лотосами. На другом берегу стоял павильон над водой, значит, подземелье было прямо под ним. Неудивительно, что там так холодно.
Мы уже собирались уйти, когда навстречу вышел ученик Фэнлайгэ. Он взглянул на нас, улыбнулся и пошёл прочь. Через мгновение по округе раздались тревожные колокольчики.
— Проклятье, — прошептала я. — Не сработало.
Мы кинулись бежать. Улицы мелькали, стены сливались в серую полосу. Не успели опомниться, как снова оказались во дворе, где жил господин павильона.
Навстречу вышла женщина в белом. Её глаза сверкнули.
— Схватить их! — приказала она.
Со всех сторон сбежались ученики с оружием. Я выхватила «Ивовый ветер» и отступила к стене.
Мечи уже почти касались меня, когда сверху сверкнула сталь. Му Янь встал перед нами, отбив удар.
Женщина, та самая, что я видела в повозке, прищурилась:
— Глава Му, ты встал на сторону чужаков?
Му Янь усмехнулся и поднял короткий клинок:
— Отойдите. Не заставляйте меня забывать о дружбе.
Ученики замерли. Му Янь воспользовался паузой, схватил Чжун Линь за руку:
— За мной!
Она вырвалась. Я схватила её сама:
— Не время для упрямства.
Му Янь кивнул и прорубил дорогу. Мы выскользнули из двора.
Перед уходом я обернулась. Сквозь жемчужные занавеси павильона виднелась белая женщина, склонившаяся перед человеком в синем. Далеко, но я поняла, это и есть господин Фэнлайгэ.
Му Янь знал путь. Мы быстро добрались до стены, он подхватил нас обеих и перепрыгнул. Приземлившись, пошатнулся.
— Ты ранен, — я подхватила его.
Он хотел ответить, но рядом мелькнула серебряная нить.
— Глава Му, — раздался холодный голос, — похищать узников павильона — не слишком ли дерзко?
Му Янь не стал говорить, просто ударил. Клинок звякнул о серебро.
— Глава Не, — произнёс он, глядя на царапину на лезвии.
Перед нами стоял мужчина в белом, с лицом почти женским, но глаза его были ледяные. За спиной — ряд учеников с арбалетами.
— Вернись, — сказал он тихо. — Возьми этих женщин и пойдём.
Му Янь молчал. Клинок сверкнул, устремившись к его горлу.
Из рукавов Не Ханьжуна вылетели тончайшие серебряные нити, рассыпавшись, как цветок из стали.
Му Янь отбил удар, но силы были неравны. Его короткий меч треснул, он отступил, кровь выступила на руке.
— Меч! — крикнул он.
Я бросила ему «Ивовый ветер».
Мягкий клинок встретил серебряные струны. Свет меча и блеск нитей переплелись, скрыв обоих бойцов.
Я огляделась. Мы стояли в узкой улице между высокими стенами. Вдали шумела людная площадь. Если добежать туда — спасёмся.
Я схватила Чжун Линь и потянула. Но она вскрикнула. Я обернулась, и сердце сжалось. Мой меч переломился пополам. Му Янь, сжимая обломок, едва держался.
— Твой меч, — выдохнул он, — никуда не годится!
— Ещё скажи спасибо, что не обычный, — огрызнулась я.
Он был весь в крови, даже лицо рассечено.
Не Ханьжун прищурился:
— Ещё не поздно сдаться.
Му Янь усмехнулся:
— Боишься, что господин павильона узнает, как ты «милосерден»?
Тот нахмурился, отступил на шаг, и серебряные нити обвили ноги Му Яня.
— Пустить стрелы! — крикнул он.
Но прежде чем прозвучал выстрел, воздух рассёк другой свист. Стрела, прилетевшая сзади, разрубила серебряные нити и вонзилась в стену рядом с лицом Не Ханьжуна.
На улице показался отряд всадников. Впереди — человек в белом, с чёрным луком в руке.
— Кто осмелился буянить в Цзиньлине? — его голос был ясен и спокоен.
— Сяо Цяньцин! — вырвалось у меня.
Он улыбнулся:
— Опять ты в беде.
