Для некромантов из ветви эпидемий — дело привычное: распылять в джунглях жёлтую лихорадку, придумывать всё новые способы заражения. Помимо общих заклинаний вроде «Чума», «Туман заразы», «Гнойный нарост», почти каждый имел собственный, тщательно скрываемый приём.
Но вот требование, чтобы некроманты вовсе не появлялись на месте, не покидали лаборатории, а лес оставался нетронутым, без трупов и следов магии, — это уже задача не из лёгких. Однако архимаг Хайнс и его подопечные, несколько месяцев корпевшие в исследовательском корпусе и освоившие новые умения, справились и с этим.
Как говорится, «обратная практика ведёт к совершенству»: если перевернуть методику создания вакцины, получится способ массового распространения заразы.
Хайнс спокойно прошёл по лаборатории, вошёл в отдельную комнату, где хранились образцы крови, и быстрым взглядом окинул полки. Сыворотка, взятая у самого раннего и тяжело больного пациента, беззвучно исчезла из пробирки наполовину и перекочевала в тонкий стеклянный сосуд, спрятанный в рукаве архимага. Он развернулся, покинул отсек, и дверь за ним мягко сомкнулась.
Он лишь слегка взмахнул полой мантии — и не унёс с собой ни облачка.
Выйдя из института, Хайнс сосредоточился, активировал «Телепортацию» и в следующее мгновение оказался за сотню километров, у подножия плато, в ущелье, где начинался густой лес.
— Быстро! Гоните сюда всех обезьян!
Маги, не принадлежавшие к эпидемиологической ветви, — те, что остались работать в лаборатории, — поспешно подвезли клетки.
Каждая обезьяна — в отдельной, аккуратно выстроенной клетке; ряды заняли площадку пять на шесть метров. Закончив, маги отступили, оставив архимага и его подопытных.
Хайнс вынул пробирку, направил её вперёд и произнёс:
— «Чума»! Вперёд!
Серое облако тумана сорвалось с его руки и накрыло клетки. Несколько мгновений — тишина. Затем архимаг кивнул, и, не теряя времени, вновь исчез, вернувшись в лабораторию.
Он отыскал своего ученика и тихо спросил:
— Грэйт меня не искал?
— Нет, учитель… Он уже два часа не выходит из лаборатории.
— А эльфийка?
— Эльфийка никогда вас не ищет. К тому же она сейчас выращивает клетки, недавно добилась прорыва — не отходит от инкубатора ни днём, ни ночью.
— А госпожа Сайрила?
— Госпоже Сайриле запрещено входить в институт… Учитель, если вы продолжите расспрашивать, нас и вправду могут раскрыть…
Хайнс тяжело выдохнул, вернулся в свой кабинет и, открыв книгу, сделал вид, будто читает.
Слава богам, лишь бы никто ничего не заметил…
Формально они не нарушили клятву: зараза распространялась только между животными, не касаясь людей — значит, не «во вред человеку»;
обезьяны находились на их собственной земле — случайный путник не заразится, стало быть, это не «умышленное распространение»;
к тому же местные жители уже прошли вакцинацию, а авантюристы, что могли забрести в джунгли, тоже были привиты — вспышки жёлтой лихорадки в Орлиной державе не случится.
Но если Грэйт узнает обо всём этом, Хайнс боялся, что тот в гневе покинет институт, больше не вернётся и прекратит сотрудничество с людьми из Чёрного Болотца.
А если ещё хуже — уйдёт вместе с эльфийкой на Южный континент. Ведь у Грэйта наполовину эльфийская кровь; кто знает, вдруг его и вправду заманят на Эльфийский остров?
Нет, скрыть! Скрыть любой ценой!
Архимаг Хайнс сидел в кабинете с невозмутимым видом, листал книгу, пил охлаждённую газированную воду, будто ничего не произошло.
А внизу, под плато, маги суетились:
— Разбирайте клетки! Каждый отвечает за свою обезьяну!
— Призывайте силовые сферы! Быстрее! Обезьян внутрь, без щелей!
— Призывайте рой насекомых! Комаров — к отверстиям сфер, ни одного не упустить! Пусть сосут кровь, живее!
— Готово? Готово? Отлично! Убирайте комаров. Помните свои точки выброса? Не перепутайте!
— Дайте обезьянам лечебное зелье, не дайте им сдохнуть. Полуживые тоже подойдут — если укусят человека, зараза передастся. Ни одной не теряем!
Тридцать обезьян, тридцать партий комаров, тридцать точек выброса.
Через неделю в джунгли завлекли первых пиратов.
— Чёрт! —
— Ай! Комары тут звериные! —
— Укус — и сразу кровь! Эти туземцы продали нам дрянной дымок от комаров! —
— Верно, лентяи, обжоры и жулики! За золотой купил, а прогорел за полчаса! —
— Чешется ужасно…
— Слушай, мне холодно… А тебе?
— У тебя лицо красное… Подожди, лоб горит! Таун! Таун!..
Некоторые из пиратов, заманенные в чащу, сумели выбраться, другие — нет.
Из тех, кто выжил, лишь немногие выдержали жар, озноб, головную боль и кровавую рвоту, добравшись обратно до городов Штормовых островов.
Но ни они, ни ремесленники, ни господа, ни рабы на плантациях не знали: всё это — лишь начало.
Жёлтый призрак уже поднимался над архипелагом.
О проделках магов Грэйт не имел ни малейшего понятия. Он по‑прежнему сидел в лаборатории, не разгибая спины:
— Ещё немного! Нам нужно как минимум миллион доз вакцины! Прибрежные племена Нового Континента и поселения восточного побережья должны быть полностью защищены!
— И в королевстве Кент — все портовые города, без исключения!
— Теперь, когда хранить и перевозить вакцину легко, одной пробирки хватит на сотню деревень!
— Ну конечно, — буркнул Грэйт, — используйте меня как вьючного быка!
— Как можно! — поспешил возразить Линн, протягивая ему стакан холодной газированной воды. — Просто твоё заклинание слишком сложно, никто, кроме тебя, не справляется! Видишь ли, само «Опознание родства» не трудно, но выделить из него нужный фрагмент и по нему определить возбудителя — задача почти невозможная. У меня до сих пор успех меньше половины попыток…
Грэйт отмахнулся:
— Убери! Не хочу ни газировки, ни «весёлой воды»!
Мне не нужна «жидкость счастья для ленивцев» — если располнею, Сайрила расстроится!
Слишком много сахара вредно. Принеси просто воды, можно с парой чайных листьев.
Закончив дневную норму, он наблюдал, как некроманты уносят образцы на проверку, и неторопливо направился в зал медитации.
Он усилил концентрацию элементов, привёл разум в равновесие и, погрузившись в полумедитацию, протянул руку к рядам пробирок:
— Вакцина на курином эмбрионе, стандартная концентрация, разведение один к одному.
— Разведение один к пяти.
— Один к десяти… один к двадцати… к пятидесяти… к ста…
По опыту заклинаний, определяющих уровень калия, натрия и кальция в крови, Грэйт знал: вещества одной природы, но разной концентрации, в «Опознании родства — модифицированном» проявляются одинаковым цветом, но разной яркостью.
Значит, можно определить вирусную нагрузку вакцины тем же способом:
приготовить растворы разной концентрации, применить заклинание, записать интенсивность свечения — и впоследствии, наложив заклинание на неизвестный образец, сразу понять, в каком диапазоне находится концентрация.
Тот же принцип можно использовать и для измерения вирусной нагрузки в организме: на какой стадии болезни сколько вируса, при каком уровне начинается заразность — всё это можно вычислить и зафиксировать.
Жаль, что в начале исследований, когда проводились массовые испытания, не сохранили образцы крови для каждой стадии болезни. Придётся записать эту идею в отчёт, чтобы будущий руководитель института продолжил работу в этом направлении.
Определение вирусной концентрации было лишь одним из направлений Грэйта, и не главным.
Закончив с измерениями, он переключил внимание на старые образцы крови.
— Кто‑нибудь, принесите сотню проб из архива! С самого начала наших исследований, по порядку!
Некромант тут же поспешил выполнять приказ.
Слава богам, Владыка Чумы оказался ленив и не пошёл за образцами сам — иначе заметил бы, что в одной пробирке не хватает половины содержимого…
Грэйт, разумеется, не знал, о чём тот думает. Он не имел привычки без повода накладывать на сотрудников «Чтение мыслей».
Он сидел в медитационном зале, подперев щёку рукой, и размышлял:
Вирус способен ослабевать, потому что постоянно мутирует, меняется, рождая новые штаммы с разной силой и заразностью.
Но всё это — один и тот же вирус. Можно ли заклинанием «Опознание родства» подтвердить их родство?
Грэйт не знал.
Он не знал, по каким критериям в прежнем мире определяли степень сходства генов, чтобы признать вирус одной разновидности или даже одним штаммом;
не знал, насколько похожими окажутся образы, которые покажет заклинание;
не знал, можно ли будет найти между ними достаточное единство, чтобы считать их одной сущностью.
Оставалось одно — накапливать данные.
Больше данных, ещё больше, до предела возможного.
Сотни образцов — мало, тысячи — тоже. Десятки тысяч — вот цель.
Когда исчерпает запасы института, возьмёт любой штамм, заразит десятки цыплят или мышей заклинанием «Чума» — и продолжит.
Чем больше образцов, тем ближе успех.
Меньше — не выйдет.
Грэйт, вперёд! Вперёд, к работе!
