— Сто образцов крови!
— Ещё сто образцов крови!
— Ещё… хм, пока хватит. Принесите мне стакан глюкозы, тёплой…
— Безо льда! Когда тело перегрето, нельзя пить ледяное! — пищевод ведь совсем рядом с аортой, а если туда попадёт острый осколок кости, он может её пробить. Глотнёшь холодного — аорта спазмирует, сердце остановится!
Грэйт с головой ушёл в работу в лаборатории: день за днём он сканировал вирусы, разбирал их строение, надеясь найти способ, как с помощью магии можно было бы их распознать и обезвредить. Пока он трудился, не поднимая головы, друзья тоже не сидели без дела.
— Ху-ху… устал… — Бернард, обливаясь потом, опирался на дубовый посох и шаг за шагом поднимался в гору.
Да, именно тот самый посох Грэйта. Тот, что давно ворчал, что хозяин заперся в лаборатории, не видит солнца и не чувствует земли под ногами. Грэйт, не выдержав его жалоб, наконец одолжил его Бернарду.
Тот теперь каждую неделю совершал восхождение на снежную вершину — ту самую, куда Грэйт и Сайрила когда-то взлетели плечом к плечу, используя Плащ Полёта Дракона. Бернарду же требовалось два дня, чтобы добраться до вершины, и ещё два — чтобы спуститься.
Боялся поскользнуться? Грэйт выковал для него пару стальных когтей, что крепились к сапогам — чудо, сотворённое силой Преображения.
Боялся упасть в ледяную трещину? Грэйт снабдил его поясом с заклинанием «Падение пера» — сработает сам, если сорвёшься.
А если лавина? Если ранит — кто вылечит?
Бернард поднял голову, и лицо его побледнело. Над ним, на склоне, снег осел, будто живая туча, и под ногами хрустнула корка льда. Кусок снега сорвался, покатился вниз, увлекая за собой всё новые пласты. Гул нарастал, будто сама гора отзывалась на его шаги.
На вершине что-то треснуло, и снежная пелена, как река, ринулась вниз. Бернард побледнел, вонзил посох в землю и, задыхаясь, прошептал:
— Господин Дубовый Посох… старший мой друг… теперь всё зависит от тебя. Сохрани мне жизнь!
Снежная буря обрушилась на него. Посох, глубоко вонзившись в землю, распустил корни, что вцепились в недра горы. На вершине же вспыхнули десять зелёных листьев, и над Бернардом выросла крона — густая, сияющая, словно живая.
Снег давил сверху, но под деревом оставалось тихое, крошечное пространство. Бернард, свернувшись клубком, слушал, как снаружи грохочет лавина. Когда шум стих, он подтянул рукавицы, достал лопату и бодро сказал:
— Ну что, копаем!
Он вырыл проход, выбрался наружу, вдохнул полной грудью морозный воздух. Схватив за ветку, потянул — и дуб снова стал посохом, мягко лег в ладонь.
— Пошли, старина!
На верхушке посоха листья дрогнули, будто улыбаясь. Ах, как же хорошо — солнце греет, снег тает, ветер свежий, не тот, что в душной лаборатории!
Быть дубовым посохом, нет — быть дубом с душой и стремлением — значит странствовать, искать новые лучи и дожди, чтобы расти сильнее.
Пережив лавину, Бернард продолжил подъём. Чем выше, тем тяжелее становились шаги, дыхание сбивалось, перед глазами мелькали искры. Каждый шаг к вершине будто давался ценой тысячи камней на плечах.
Два дня вверх, два вниз, три дня отдыха — еда, массаж, сон. Потом снова вверх. Так, из недели в неделю, он чувствовал, как сила в нём растёт, движения становятся увереннее.
— Ещё немного! — подбадривал он себя. — Ещё один рывок — и я продвинусь!
Хозяин уже десятого уровня, а я всё топчусь на девятом — нельзя! Вперёд! На этот раз — за один день до вершины!
Пока Бернард изнурял себя тренировками, у Аппы продвижение шло куда приятнее.
— Хрум-хрум! — Серебряный олень с Луны зарыл морду в каменное корыто и ел, не поднимая головы. Линн, держа под руку господина Трока, вышел посмотреть и, увидев, что от серого волка в корыте осталась лишь половина ноги, весело похлопал оленя по рогам:
— Аппа, наелся? Или добавить?
— Мр-р! — Олень энергично кивнул. Есть! Ещё! Больше! Что ему какой-то волк — он, властелин рода Серебряных Оленей, способен съесть втрое больше!
Грэйт, этот бедняга, раньше кормил его травой, бобовыми лепёшками, овсом, чуть-чуть яиц и сахара, да изредка мясом. Приходилось самому искать ягоды, магические растения, ловить рыбу. И это после того, как он поделился с хозяином своей пещерой, где цвели белые цветы!
Но теперь, видно, времена изменились. Грэйт стал щедрее — мясо каждый день, магические звери — тоже, сладкий тростник — сколько угодно. А если захочет — хоть целое корыто магических трав!
Линн, улыбаясь, погладил светящиеся рога и высыпал из пространственного мешка новую порцию:
— Ешь, это мясо магического крокодила. Кожу сняли на броню, остальное — твоё.
Хрум-хрум-хрум…
— Вот ещё каменные цветы с горных склонов. Маленькие, но растут быстро, стоит только дождю пройти.
Аппа втянул язык, собрал целую охапку и с удовольствием захрустел.
— Кристаллов зверей мало, придётся экономить. Но скоро, когда вакцина распространится, охотников станет больше — и тебе достанется вдоволь.
Олень довольно жевал, а серебристая шерсть на его спине мерцала, рога сияли мягким лунным светом. Он зевнул, лёг на землю и подумал:
Похоже, скоро я поднимусь на новый уровень… Хорошо ем, сплю, бегаю, сражаюсь — всё как надо. Надеюсь, в этот раз стану поменьше. А то каждый раз приходится просить госпожу Сайрилу уменьшить меня заклинанием, а её магия такая неудобная… И рога бы неплохо уменьшить отдельно — в двери не пролезаю!
— В последнее время сюда всё больше приключенцев приходит, — сказала госпожа Молли, закончив считать дневную выручку. Она щёлкнула пальцами, и ландыш на столе, впитавший за день солнце и светившийся мягким сиянием, медленно потускнел.
Она откинулась на спинку плетёного кресла, потянулась и взглянула на мужа:
— Ещё полмесяца — и мы соберём всё, что нужно для твоего продвижения. Тогда сходим к магу Нордмарку, попросим помощи?
— Неудобно тревожить, — почесал голову мистер Хоусон и смущённо улыбнулся. — Он ведь помогает по доброте, не из долга. А вдруг занят? Не стоит ставить его в неловкое положение.
— Скажем, что пришли с подарком, — мягко возразила Молли. — Он ведь сам прислал нам вакцину, не пожалел труда и времени. Разве не стоит ответить добром? Я отобрала лучшие материалы у приключенцев, таких больше не найти.
Она перебирала запасы, глаза её смеялись:
— Испеку сладости, приготовлю напитки. Госпожа Сайрила любит мою кухню. И свежей рыбы с креветками возьмём, в пространственном хранилище они не испортятся — лучше, чем доставленные по воздуху.
Пока она говорила, короткие волосы Хоусона, всегда торчавшие вверх, постепенно пригладились. Он раскинул руки и вздохнул:
— Ах, Молли, ты всегда обо мне заботишься. Для себя ты бы не стала просить ни о чём, а ради меня готова идти хоть на край света. Мне повезло, что я встретил тебя.
— И мне повезло, — улыбнулась Молли, доставая из ящика ветку с ягодами и поднося одну к его губам. — Другой бы не бросил налаженное дело ради меня, не пошёл бы через тысячи ли искать моего отца.
— Кстати, — вспомнил Хоусон, — что с твоим отцом? Госпожа Юэгэ ведь обещала написать письмо?
— Разве так быстро доходят вести? — Молли укоризненно взглянула на него. — Отсюда до Южного Континента сотни, а то и тысячи ли. Даже птице лететь месяц-другой, а ещё ведь нужно время, чтобы разузнать всё. Если через полгода придёт ответ — это уже чудо.
Пока супруги беседовали, Эйши Юэгэ стояла у входа в лабораторию, подняв руку. На её ладонь опустилась белоснежная птичка с чёрным пятном на голове. Она клевала маленькую рыбку, которую девушка держала в пальцах.
Эйши легко коснулась её лапки — и тонкий травяной ремешок сам собой расплёлся, превратившись в широкую зелёную ленту. На ней проступили слова:
«Дорогая сестра,
Мы рады, что ты вновь нашла нашего сородича. Пусть в его жилах течёт лишь половина крови, он всё равно дитя нашего рода. Когда сможешь, привези его в Лес Изобилия — пусть пройдёт обучение по нашим обычаям.
Что до эльфа, о котором ты спрашивала, Хаймера Грасию Звёздную Ночь, — я расспросила знакомых, и вот что удалось узнать…»
