Прошло двадцать шесть недель, когда позвонил Ямамото, коллега Тацуро. Он поинтересовался, не появлялся ли до сих пор Хаттори, а затем добавил, что хотел бы встретиться и поговорить лично.
— На этот раз я не стану брать с собой управляющего отделением. Так что сможем поговорить без свидетелей… — сказал он с каким‑то скрытым смыслом.
Канако не хотелось идти, но отказаться она не смогла и согласилась встретиться в кофейне у станции. Ямамото объяснил, что сможет только после девяти вечера из‑за сверхурочной работы, и потому встречу назначили не у неё дома, даже если это коллега мужа, впускать мужчину в квартиру ночью было не очень.
Когда Канако пришла, Ямамото уже ждал внутри. Завидев её, он сразу поднялся.
— Что будете пить? Я угощаю. — Он заказал ей айс‑кофе, сам принёс стакан и поставил на стол.
Они сели у окна, напротив друг друга. В зале было пусто, вокруг ни души.
— Простите, что так поздно, — сказал он, чуть улыбнувшись и поклонившись. — В банке почти невозможно уйти домой вовремя.
Перед ним лежал хот‑дог, видно, поужинать он ещё не успел.
— Конечно, понимаю. Муж тоже всегда задерживался, — ответила Канако.
— С тех пор прошло уже больше двух недель. Вы, наверное, плохо себя чувствуете?
— Да, немного. Иногда даже вырывает, — призналась она, вспомнив вчерашний приступ.
— Ну, это неудивительно. Когда муж внезапно исчезает, трудно оставаться спокойной. Я и сам по вечерам думаю, где он теперь, что делает? И уснуть не могу. В офисе тоже, его стол стоит пустой, глаза всё время туда тянет, никак не сосредоточусь. А компания, знаете, холодная штука. Имя Хаттори теперь будто под запретом. Управляющий уже решил, что он не вернётся, и подал заявку на замену. По‑моему, это чересчур.
Он взял хот‑дог, широко раскрыл рот и откусил.
— Простите, что доставили всем столько хлопот, — тихо сказала Канако.
— Нет‑нет, вам извиняться не за что, — ответил он, жуя.
В отличие от Тацуро, Ямамото казался простым, без показной важности. Она знала, что он не женат, но больше о нём ничего не слышала, муж редко говорил о работе. Съев хот‑дог в три укуса, он залпом допил кофе и вытер губы салфеткой.
— Простите, что повторяюсь, но, может, вы вспомнили что‑нибудь новое? — спросил он.
— Нет, ничего, — покачала головой Канако.
— Странно всё это, — продолжил Ямамото. — В исчезновении Хаттори слишком много непонятного. Иногда я даже сомневаюсь, что всё это его собственная затея.
От этих слов Канако ощутила боль в груди.
— Можно я расскажу, что мне кажется странным?
— Конечно.
— Во‑первых, перевод миллиона йен со счёта клиента Сайто на ваш. Если бы он хотел присвоить деньги, не стал бы делать такую глупость. По правилам, когда со счёта клиента снимают крупную сумму, управляющий обязан всё проверить. В тот день, две недели назад, перевод был сделан в среду, и управляющий должен был сразу заметить и уточнить у Хаттори или у самого Сайто. Но он весь день провёл вне офиса и ничего не проверил. Говорит, что просто не заметил, но я думаю, что просто не сделал. Иначе говоря, халатность. Наш управляющий вообще человек небрежный.
Он говорил быстро и уверенно, а Канако, стараясь уловить смысл, слушала, не перебивая.
— Так что то, что перевод прошёл незамеченным, чистая случайность. В норме всё вскрылось бы сразу. Если бы Хаттори действительно собирался украсть, он не стал бы действовать так наугад.
— Понимаю… — прошептала она, чувствуя, как по спине пробежал холод. Значит, всё получилось лишь по случайности.
— И ещё. Снятие наличных через банкомат. Любой банковский служащий знает, за день можно снять не больше миллиона. Зачем же делать это так неэффективно? К тому же камеры фиксируют каждого. Даже дилетант понимает, что это риск. Если бы он хотел забрать всю сумму, открыл бы счёт в другом банке и снял бы деньги там, через кассу. Тогда проверка заняла бы недели. Слишком уж непрофессионально для банковского работника.
Канако опустила голову, не в силах скрыть потрясения. Неужели их план и правда был наивен?
— А знаете, что говорит служба внутреннего контроля? Что Хаттори действовал в состоянии помешательства. Да, у нас хватает неврастеников, но списывать всё на безумие безответственно. Он ведь до последнего дня работал как обычно. Назвать его сумасшедшим — оскорбление. Я, честно говоря, зол. Вам тоже стоит возмутиться.
Ямамото подался вперёд, почти нависая над столом. Канако невольно отодвинулась.
— Может, они и правы, — вымолвила она, лишь бы поддержать разговор. — Иногда он говорил сам с собой, перескакивал с темы на тему…
— Правда? На работе ничего подобного не было, — удивился Ямамото.
— А дома бывало. Вдруг спросит: «Сколько соли ты вчера в рагу положила?» и я не понимаю, о чём он.
Она придумала это на ходу, вспомнив, как однажды он придирался к соли в супе.
— Странно… На службе он вёл себя совершенно нормально, — пробормотал Ямамото, нахмурившись.
Канако добавила ещё пару выдуманных деталей, будто он по ночам вставал, возился со смартфоном, смеялся без причины. Но собеседник, похоже, не поверил.
— Кстати, вы смотрели запись с камеры банкомата? Что подумали?
— Ну… да, это был он, — ответила она, чувствуя, как на лбу выступает пот.
— А мне кажется, что‑то не сходится, — сказал Ямамото, глядя в сторону. — На видео он в футболке, и в пятницу, и в субботу. Но Хаттори поклонник английского стиля, даже дома не носил вещей без воротника. И потом, пятница — рабочий день. Он был на выезде, но всё равно должен был быть в костюме. Значит, где‑то переоделся в футболку, потом снова надел пиджак и вернулся в отделение. Зачем?
Канако почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Только теперь она осознала, когда Тацуро снимал деньги в Икэбукуро, он был при исполнении. Как же она могла не подумать об этом раньше! Если бы в тот час он находился за своим столом, всё бы рухнуло.
Губы задрожали, сердце забилось чаще. Нельзя показывать волнение.
— Вам плохо?
— Нет… — она с усилием выпрямилась. — Может, он переоделся, потому что собирался что‑то сделать?
— Что именно?
— Не знаю… — слова путались, голос дрожал.
После короткой паузы Ямамото понизил голос:
— Только не сердитесь, но в головном офисе некоторые шепчут, будто он был с женщиной в любовном отеле.
— Вот как… — Канако даже испытала облегчение, пусть думают так, это безопаснее.
— Хотя всё равно странно. Я видел видео, движения какие‑то чужие. Даже мелькнула мысль, а вдруг это не он, а похожий брат? Но ведь у него нет ни брата, ни сестры… — Он усмехнулся.
Канако опустила голову, пряча лицо за волосами. Её «идеальный» план держался лишь на случайностях.
— Кстати, о родственниках. Его сестра звонила в отделение. Мы скоро встретимся. Вы знали?
— Нет, не знала, — ответила она, чувствуя, как напряглось сердце. Значит, Ёко связалась с ним. Зачем?
— Похоже, она тоже не верит в исчезновение брата и хочет нанять детектива. Просила рассказать всё, что известно. Но и мне ведь тоже многое хотелось бы узнать.
— Недавно я видела её у родителей мужа, — сказала Канако. — Кажется, она думает, что у него были проблемы на работе.
— Вот как. Тогда, наверное, я её разочарую, — вздохнул Ямамото. — Но всё равно встречусь. Мы ведь знакомы со свадьбы.
Канако почувствовала тревогу, но тут же успокоилась, правды им не узнать. Пока нет тела, план останется тайной.
— Знаете, почему я не могу поверить в добровольное исчезновение? Потому что накануне мы вместе пили. Были и управляющий, и человек из головного офиса. Нам сказали, что нас с Хаттори собираются перевести в корпоративный отдел продаж в блоке Тама это первый шаг к продвижению. Мы оба были на седьмом небе. Разве он мог после этого сбежать? Вы слышали об этом в ту ночь?
— Нет, — ответила Канако.
В ту пятницу он избил её за отказ от близости, последняя вспышка его ярости.
— Мы тогда даже после ужина с начальством пошли ещё в одно место, — продолжал Ямамото. — Говорили, что будем стараться, что всё впереди. Так что исчезнуть по собственной воле он не мог.
Канако вспомнила тот вечер и почувствовала тошноту. Даже перед самым концом он сумел причинить боль.
— Потому и кажется, что управляющий ведёт себя чересчур холодно. Люди тёмные существа, но нельзя же всё сводить к этому, — сказал Ямамото.
В этот момент Канако ощутила, будто кто‑то сжал её желудок. Опять подступала рвота.
— И ещё… Почему именно Шанхай? Он ведь там никогда не был. У вас нет догадок?
— Нет, — ответила она.
Сразу после этого её затошнило. Канако вскочила, огляделась в поисках туалета — далеко, не успеть. Если испачкает пол, будет ужасно.
Прижав ладонь ко рту, она выбежала наружу. За углом, спрятавшись за столбом, наклонилась и вырвала всё разом. Её трясло, из глаз текли слёзы.
Что же с ней творится? И вчера, и сегодня одно и то же. Наверное, нервы на пределе. Но ведь неудивительно, она же стерла человека с лица земли.
— С вами всё в порядке? — Ямамото вышел следом.
— Да… всё хорошо, — прохрипела она.
— Просто вы на грани. Это естественно, — сказал он с сочувствием.
Он снова ошибся, но на этот раз в её пользу.
Канако вытерла рот. Всё, что она съела за ужином, лежало у её ног, блестя в свете фонаря. Она отвела взгляд.
