На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Канако достала из ящика спрятанный тест на беременность, вскрыла упаковку и сама провела анализ. Почти не сомкнув глаз за ночь, она чувствовала, как нервы натянуты до предела. В этом истерзанном состоянии вдруг проснулась какая‑то дикая решимость, словно бросившись с утёса, она решилась действовать. Результат оказался положительным, на контрольной полоске ясно проступила линия. В её теле зародилась жизнь. За окном, в лучах зари, дома напротив вспыхнули красноватым сиянием.
Она ожидала, что её охватит шок, но вместо этого ощутила странное спокойствие. Это было не смирение и не отчаянное принятие, а нечто иное, первобытный, животный инстинкт. Мысль «я стану матерью» вспыхнула в ней ослепительным светом, и всё вокруг словно растворилось в белизне. Прервать ли беременность или родить, об этом Канако пока не могла думать. Она пребывала в пустоте, какой не знала с тех пор, как стала взрослой. Нервное напряжение, державшее её всю ночь, вдруг спало, уступив место тихой усталости.
Неожиданно Канако почувствовала голод. Возможно, потому что накануне почти ничего не ела. Она поспешно поставила вариться рис, сварила мисо‑суп с картофелем и луком, открыла банку с жареными сардинами и съела две миски.
Она не могла до конца понять, что чувствует, но точно знала одно, страха не было. Придя в офис, Канако с удвоенной энергией принялась за работу, стараясь наверстать вчерашнее. Наблюдая за ней, Чжу Мэй прищурилась от удовольствия:
— Сираи‑сан, вы скоро станете постоянным сотрудником, да?
Канако ответила:
— Госпожа директор, насчёт командировки в Шанхай, я готова в любое время. Могу даже остаться там подольше, чтобы наладить новые связи.
— Правда? Это замечательно! — оживилась Дзюмэй. — Наш нынешний шанхайский трейдер наверняка завышает счета, но других у нас нет, вот и терпим. Если бы вы поехали и открыли там филиал, я бы сделала вас совладельцем.
— До такого не дойдёт, — мягко возразила Канако. — Мне достаточно быть вашим подчинённым.
— Японцы слишком скромны, — засмеялась Чжу Мэй. — Надо быть смелее.
Собравшись, она поспешно вышла на встречи с клиентами.
Канако подумала, что и впрямь неплохо было бы уехать в Шанхай, чем скорее, тем лучше. Если Ёко продолжит копаться в её делах, она не выдержит.
Во время работы позвонила Наоми, она уже ехала в синкансэне и собиралась прибыть к полудню. Нужно было обсудить план действий и, кроме того, решить вопрос с Линь Лунхуэй
Сегодня они намеревались окончательно поставить точку. Хотелось хотя бы одну проблему снять с плеч.
Накануне, после ухода Ёко, Канако всё рассказала Наоми по телефону. Та, в отчаянии, произнесла: «Эта Ёко… хоть бы исчезла куда‑нибудь». Их мысли совпадали.
Вчера вечером они долго говорили.
— Неожиданная догадка, что ты и Тацуро действовали заодно, — сказала Наоми.
— Да, всё выходит из‑под контроля. Я с ума схожу.
— Но ведь ты не сомневаешься, что он жив. Значит, остаётся только прикидываться. Самое страшное, если найдут запись, где мы ночью везём большую сумку в лифте. Но этого удалось избежать, и это главное. Держись, Канако, осталось немного.
— Не знаю, выдержу ли. Эта женщина уже докопалась до старушки с деменцией, которую ты мне когда‑то представила.
— Что? Серьёзно?
— Да. И знает, что ты — моя подруга. Кажется, она до сих пор нанимает детектива. Мне страшно.
— Даже если так, это ни к чему не приведёт. Никто не узнает про подмену.
— Но она уже смотрела записи с камер и сказала, что мужчина на них будто не мой брат. У меня сердце остановилось.
— Может, это интуиция родной сестры… жутковато, конечно.
Они проговорили больше часа. Теперь обе держались только благодаря взаимной поддержке.
Наоми приехала около одиннадцати. Не дожидаясь обеда, они направились прямо в массажный салон, где работал Линь Лунхуэй. Заведение только открылось, клиентов ещё не было. Увидев их, Линхуэй нахмурился.
— Линь‑сан, времени на раздумья у тебя было достаточно. Сегодня всё решим, — сказала Наоми твёрдо и кивнула в сторону выхода.
Они втроём поднялись в караоке‑комнату в том же здании. Место ещё не принимало посетителей, но им открыли по настойчивой просьбе.
— Простите, подождите немного, — сказал Линь, едва они сели. — Скоро приедет мой сменщик из деревни, я не могу уйти, пока не передам ему работу.
— Когда он приедет? — резко спросила Наоми.
— Думаю, на следующей неделе.
— «Думаю» не годится. Назови точный день.
— Но я не хочу подводить хозяина.
— А нас можно подводить? Если не уедешь немедленно, тебя убьют. Я же говорила, по всему Токио ищут человека, похожего на тебя.
— Это плохо…
— Тогда беги, пока не поздно.
— Понял.
— Когда?
— После того как приедет сменщик.
— Мы ждать не будем, — вмешалась Канако.
В этот момент из коридора донёсся голос девушки‑администратор, она объясняла кому‑то, что заведение ещё закрыто. Канако взглянула через стеклянную вставку в двери у стойки стоял крепкий молодой мужчина и о чём‑то спрашивал.
— Смотри, может, это уже убийца, — прошептала Наоми, воспользовавшись случаем, чтобы напугать Рюки.
Тот замер, потом выглянул в коридор, увидел фигуру и побледнел. Вскочил, будто его подбросило.
— Останься здесь, — тихо сказала Наоми. — Выйдешь — пристрелят.
— Я… я убегу.
— Правильно. Иначе погибнешь, дом построить не успеешь.
— Понял. Скажу боссу и сразу уйду.
Голос его дрожал и в такие минуты он был до смешного наивен, настоящий деревенский парень.
Разговор закончился через четверть часа. Отпустив Линя, женщины остались вдвоём.
— Может, махнуть в Европу и всё забыть, — предложила Наоми.
— Хорошая мысль. Но я должна тебе кое‑что сказать. Похоже, я беременна.
Канако произнесла это спокойно, хотя узнала об этом лишь утром.
— Что? Как так? — Наоми нахмурилась и замолчала.
— Наверное, ошиблась с приёмом таблеток. Последние дни тошнило, вот я и проверила, тест оказался положительным.
— И что теперь? Сделаешь аборт?
— Не знаю.
— Как это, не знаешь? Ты же не собираешься рожать?
— А почему нет?
— Это ведь ребёнок твоего мужа! Тебе не страшно?
— Я сама не понимаю… но ощущаю, будто это полностью мой ребёнок.
— Успокойся, подумай как следует.
— Я спокойна, — тихо улыбнулась Канако.
— А если ребёнок вырастет и спросит, кто его отец? — спросила Наоми.
— Придумаю ложь. И проживу с ней всю жизнь.
Наоми откинулась на спинку дивана, поражённая.
— Странное чувство, — сказала Канако. — Ещё вчера мне хотелось умереть, а теперь всё это исчезло. Хочу жить.
— Ладно. Сначала сходи к гинекологу, убедись наверняка, а потом решай. — Наоми вздохнула и несколько раз покачала головой.
— Обед уже близко. Перекусим где‑нибудь? — спросила Канако.
— Нет, мне нужно в офис, у меня дела после обеда.
— Хорошо. Тогда на сегодня всё.
Они вышли из здания. В узком переулке стоял фургон, перегородив половину дороги. Протискиваясь мимо, Канако услышала изнутри тихий щелчок, похожий на звук фотоаппарата. Она резко обернулась. Окна были затонированы, но на водительском месте сидел молодой мужчина, который поспешно отвернулся. Лицо его показалось знакомым, тот самый, что минуту назад расспрашивал девушку у стойки.
Слово «детективное агентство» вспыхнуло в сознании. Канако похолодела. Неужели Ёко наняла слежку? Тогда, возможно, они уже знают и о Линь Лунхуэй.
— Канако, что случилось? — спросила Наоми.
— Плохо дело.
— В чём дело?
— Не останавливайся, идём дальше.
— Но что происходит?
— Потом объясню.
Канако подтолкнула подругу вперёд. Когда они свернули за угол, сказала:
— Видела фургон? Изнутри щёлкнул затвор камеры. Думаю, это детективы.
— Что? — Наоми побледнела и выглянула из‑за стены. — Может, тебе показалось?
— Нет. Водитель тот же, что был в караоке. Тот же костюм.
— Но ведь это ещё не доказательство.
— А что тогда? Подозрительно же. И японец в таком месте, уже странно.
— Ладно, я сама спрошу, кто он. — Наоми шагнула вперёд.
— Подожди! — Канако схватила её за руку. — Он всё равно не признается.
— Возможно…
Пока они спорили, двигатель фургона завёлся, и машина, будто спеша скрыться, выехала из переулка и свернула за угол. Женщины молча смотрели ей вслед.
Если это действительно детективы, значит, за ними стоит Ёко. И тут Канако осенило. Не может быть…
— Мне нужно домой, — сказала она.
— Что случилось?
— Потом объясню. Разойдёмся здесь.
Оставив Наоми в растерянности, Канако побежала. Вернувшись в офис, она написала на доске ложную пометку «встреча с типографией» и снова выбежала на улицу. Добежав до станции, поймала такси.
— До Титосэ‑Фунабаси, пожалуйста.
На поезд времени не было. Она понимала, что спешка вряд ли что‑то изменит, но должна была убедиться.
Вчера Ёко попросила воды и, пока Канако была на кухне, ходила по комнате, трогала цветы на полке. Тогда это показалось безобидный, просто от скуки. Но теперь…
Канако не могла усидеть спокойно, ноги сами подрагивали, рот пересох.
Добравшись до дома, она сбросила обувь прямо в прихожей и, громко стуча каблуками, побежала по коридору. Влетев в гостиную, подошла к растениям, наклонилась, осмотрела каждое сверху и снизу. На стволе дерева счастья она заметила чёрный предмет с коротким проводком, похожим на хвост.
Попалась. Жучок.
Мир перед глазами потемнел, Канако осела на пол.
Какая же это женщина… до такого додуматься! Наверняка фургон стоял у дома, и оттуда они слушали всё, что происходило. Вчерашний разговор с Наоми — весь, слово в слово — был подслушан.
Канако отчаянно пыталась вспомнить, что именно они говорили. Какие слова произнесла она сама.
Паника затопила сознание. Она понимала, сказала достаточно, чтобы вызвать подозрение. Отныне оправданий не будет.
Канако сорвала устройство со ствола и выдернула провод.
