Если бы достопочтенный Штайнер не находился так далеко и не смотрел столь невнимательно, он заметил бы не только громадных чудищ, бродящих в тумане у подножия башни.
На самом деле в клубах белёсого марева, что стелилось вокруг, медленно сгущались и принимали почти вещественный облик бесчисленные мельчайшие создания — бактерии, грибы, вирусы, микроскопические споры, — всё это плавало в воздухе, словно пыль звёзд. К счастью, они не имели тела: случись иначе — вдохни их человек или зверь — и весь Нивис мгновенно бы пал жертвой страшной заразы.
На влажной земле распластался ковёр мха, из него поднимались грибы причудливых форм, раскрывая пёстрые шляпки; дикие травы и цветы тянулись друг к другу в пёстром состязании. Лишь деревьев почти не было — ни густых рощ, ни исполинских стволов, уходящих в небо.
Только перед самой башней мага из земли вырвалась одна‑единственная дубовая гигантская поросль. Корни её глубоко вонзились в почву, а крона, распластавшись, уже прорезала белый туман.
Среди густых листьев мерцали прозрачные плоды — в каждом играло внутреннее сияние. В одних таинственно вспыхивали магические руны, в других, словно в крошечных мирах, жили крошечные птицы, рыбы и насекомые.
Каков размах сердца — такова и мечта. Грэйт обращался с А‑Шу, как с универсальным вместилищем, и, кажется, мечтал сохранить в нём все исследованные им хромосомы; а сам А‑Шу, похоже, стремился вобрать в свои плоды каждую крупицу жизни.
Когда‑нибудь, даже если они окажутся в ином мире, запасы священного дуба позволят воссоздать всё живое заново.
— Вот уж дерево, что растёт на славу, — произнёс Штайнер, глядя сверху вниз на башню мага.
Рост его не смущал: пусть дуб и выше обычного, какая разница? Грэйт ведь наполовину жрец Природы — а у жрецов посохи иной раз вырастают до небес, и это считается в порядке вещей.
— Прекрасное дерево, — сказал старейшина Тайпроса, уже два дня наблюдавший издали. Ему и в голову не пришло, что здесь может быть что‑то неладно.
Посох жреца Природы — это ведь не просто древко, а средство общения с самой природой. Молодой Грэйт вот‑вот достигнет легендарного уровня, и если в кроне его дуба зарождается малый мир — что ж, так и должно быть.
Когда он перейдёт грань и станет легендой, его мир медитации обретёт плоть, а этот дуб превратится в мировое древо того внутреннего мира.
Сейчас же, видя, как дерево растёт и как множество существ откликаются на его зов, старейшина только радовался: чудесно, просто чудесно!
Один лишь архимаг Байэрбо не разделял восторга. Он медленно отступал, шаг за шагом выходя из белого тумана, пока не оказался рядом со старейшиной Тайпроса.
Подняв голову, он прикинул высоту дуба — и похолодел.
Ведь под башней мага находился Источник Вечности!
Да, он располагался под третьим подземным уровнем, но те этажи не так уж глубоки — пятнадцать метров, максимум двадцать пять, ну тридцать пять с защитным куполом. А дуб уже поднялся выше вдвое!
— Почтенный старейшина, позволь спросить: насколько глубоко могут уходить корни дуба? До самой глубины кроны?
— По меньшей мере, — ответил Тайпроса, не задумываясь. — Чем шире и выше дерево, тем глубже его корни. Без этого крона не выдержит.
— А сила этих корней велика?
Сердце Байэрбо билось всё быстрее. Когда он перестраивал башню, то укрепил основание — радиусом в двести метров и на глубину в сотню — превращая почву в камень заклинанием «Превращением камня в грязь» обратным образом, чтобы сделать её прочнейшей. Но ведь корни способны пробить и скалу! Они прорастают в землю, в камень, вгрызаются в утёс и тянутся до самого подножия горы.
Он поспешно сотворил заклинание, измеряющее утечку магической энергии. Слава богам — тревога не сработала, значит, пока ничего не прорвалось наружу. А вот внутри тумана… там слишком сильны возмущения, наблюдать невозможно.
— Эти корни могут пролезть в щели башни?
— Зависит от того, насколько крепко она построена, — ответил Тайпроса с мрачным видом. — В старые времена, когда жрецы Природы и маги враждовали, случалось, что вызванные ими гигантские деревья оплетали башни, сжимали их, корнями пробивали стены — обычное дело.
Если башня достаточно высокого уровня и защита крепка — не пробьёт. Но если жрец силён и дерево взращено как следует…
— Тогда всё пропало! — вскрикнул Байэрбо и рванулся к туману.
Да, при создании Источника Вечности он усилил защиту со всех сторон — по расчётам, даже удар легендарного мага второго ранга не пробил бы её. Но это при действии всех магических барьеров вместе; сама же материя не столь прочна.
А вдруг дуб Грэйта начнёт тянуть на себя всю магию, иссушит защиту и полезет корнями в трещины?
С Источником Вечности нельзя рисковать — малейшая ошибка обернётся катастрофой!
Он сделал шаг и резко остановился, обернувшись к Тайпросе:
— Старейшина, вы можете связаться с деревом? Скажите ему, чтобы не пускало корни под башню! Если они доберутся до Источника Вечности — нам всем конец!
— Что случится?
— В худшем случае — взрыв, как в эльфийском лесу…
— Что?! — лицо старейшины побледнело. Он одновременно послал зов Штайнеру и сорвался с места, мчаясь к башне так, что за ним тянулся след.
Да, дубовый посох обычно наделён разумом и не склонен к безрассудству, но кто знает? Его хозяин сейчас в медитации, на грани перехода — вдруг и дерево погрузилось в тот же транс, оставшись лишь с инстинктами?
Хотя Байэрбо и укрепил Источник Вечности до предела, вид его паники не оставлял сомнений — дело серьёзное.
— А‑Шу! А‑Шу, слышишь меня? — кричал Тайпроса, врываясь в белый туман. Он метался взглядом, потом бросился на землю и стал рыть руками.
Земля взлетала комьями, грязь осыпалась, и вскоре старейшина обхватил обеими руками гладкий белый корень. Поток его духовной силы хлынул по нему вниз.
— А‑Шу, осторожнее! Не пускай корни под башню — там Источник Вечности! Проткнёшь — и всем нам конец!
Волны легендарной духовной силы катились одна за другой, пока наконец не донёсся тихий, немного обиженный и раздражённый отклик:
— Да неужели я совсем дурак?!
