После долгих обсуждений и нескольких переделок место церемонии наконец утвердили — свадьбу решено было провести в лесу, что раскинулся у окраины Нивиса.
— Что поделать, — вздохнул кто‑то, — гостей слишком много.
И правда, со всех концов света — от восточных морей до западных гор, от южных пустынь до северных ледников — стекались приглашённые. Разве мог хоть один знатный род Кентского королевства проигнорировать событие такого масштаба? Немыслимо! Даже бароны, едва сумевшие добиться приглашения, готовы были довольствоваться самым дальним местом за свадебным столом. Разве не видели — сама королева прислала старшего принца? Если бы не боязнь показаться чрезмерно услужливой, она, пожалуй, и сама прибыла бы. Но и так — отправила наследника престола!
Принц, сияя улыбкой, подошёл к Владыке Жизни, чтобы засвидетельствовать почтение, и с самым непринуждённым видом произнёс:
— Помните, когда я родился, вы ведь принимали у моей матери роды…
— … — Грэйт застыл.
— … — Остальные тоже.
Лишь немногие старые маги и бывалые вельможи сумели сохранить невозмутимость. Молодёжь же, особенно юные эльфы, сопровождавшие старших, не удержалась — лес наполнился сдержанным хихиканьем.
Владыка Жизни, наполовину эльф, долгие годы напитанный силой Природы, выглядел юношей — даже с лёгким оттенком мальчишеской свежести. А принцу, между тем, перевалило за тридцать. Он, конечно, не растерял формы — занятия боевыми искусствами не позволили животу округлиться, — но наследственная сила кентской крови оказалась безжалостна: волосы на его лбу уже заметно редели.
И вот этот почтенный мужчина стоял перед сияющим молодым легендарным магом и говорил: «Я был при твоём рождении». Картина — достойная хроник, и, разумеется, шутка эта разлетелась по всему королевству, а вскоре и по миру.
Ведь на свадьбу прибыли все — не только знать Кента, но и послы из‑за моря. Вельможи рангом ниже виконта, быть может, и не смогли добраться, но графы и выше непременно прислали представителей, а многие явились лично. Только одних дворян, вместе с семьями, набралось свыше тысячи.
К ним добавились делегации: послы из Светлого Престола, из Норманского королевства и Восточного Патриархата, представители орочьих и гномьих царств, послы кланов крови и даже вожди племён Великой Степи.
Кого из них можно было не почтить должным образом? Каждому требовалось внимание, каждому — место.
В итоге число гостей, имевших право присутствовать на свадебном пире, перевалило за две тысячи. А если прибавить свиту, охрану и слуг — счёт шёл уже на многие тысячи, возможно, и на десятки.
И это ещё без учёта эльфов — рода матери Грэйта, без делегации из Асканского удела Рейнского королевства — рода отца, и без драконов — семьи невесты. Драконы, конечно, согласились принять человеческий облик, но хозяевам следовало позаботиться о пространстве, где им при желании можно было бы расправить крылья.
Так что Игорев пик отпал сразу, как и площадка перед башней мага, и, разумеется, больница в Дубовой роще — ведь кто станет устраивать свадебный пир в лечебнице?
В конце концов, поскольку свадьба Владыки Жизни превратилась в крупнейшее дипломатическое событие за столетие, организацию поручили Совету оценщиков. Те выбрали лес. Дороги подлатали, расчистили несколько полян, стараясь сохранить как можно больше деревьев и не нарушить дыхание природы.
Грэйт с Сайрилой и ближайшие друзья стояли в центре самой просторной поляны; гости, что подальше, могли лишь вставать на цыпочки, чтобы хоть краем глаза увидеть новобрачных. Зато всем открывался вид на сияющее древо, раскинувшееся над их головами.
— Смотрите! Это же легендарный дуб!
— Тот самый, спутник Владыки Жизни. Строго говоря, у каждого жреца Природы есть свой дубовый посох, просто ему повезло — хозяин достиг легендарного уровня, и дерево возросло вместе с ним.
— Говорят, когда Владыка поднимался к легенде, зрелище было неописуемое! Уже на девятнадцатом уровне его сила сравнялась с легендарной, а когда он перешёл грань… да там и дерево вместе с ним впитывало стихии!
— Ещё говорили, будто рядом была змея?
— Кто знает, туман тогда стоял стеной… Но дерево — да, оно было потрясающим! Два вихря стихий, и дуб поглощал энергию не меньше, чем сам Владыка!
— Ты про то пёстрое чудо?
— Пёстрое? Да оно же… ах…
Скорее не пёстрое, а ослепительно прекрасное. Крона исполинского дуба раскинулась на многие ли, каждая ветвь сияла мягким светом. На самой вершине висел золотой диск, словно солнце, вобравшее в себя всё сияние леса и вновь проливавшее его на свадебную поляну. Если приглядеться, на диске можно было различить причудливые узоры.
На соседних ветвях покачивались огромные раковины, в которых плескались струи лазурной воды; между ними развевались переливчатые ткани, меняющие цвет при каждом дуновении ветра; а цветы, яркие и певучие, обвивали ветви и наполняли воздух мелодичным звоном.
— Вот уж кому завидовать, — шепнул кто‑то. — Каждая свадебная подношение — сокровище, за которое наш род разорился бы, а у них всё это просто висит на ветвях, для красоты…
Сам Грэйт вовсе не стремился выставлять дары напоказ. Да, таков обычай — демонстрировать богатство и силу, но…
— Ты злодей!
— Злодей!
— Самый настоящий злодей!
— Уезжаешь в свадебное путешествие, а меня оставляешь в больнице работать за вас!
— Получай! Получай! Получай!
Ветви дуба взметнулись, засвистел воздух, и Грэйт, прикрывая голову, бросился прочь. Этого дереву показалось мало: ветви поднялись, покрылись цветами и плодами, и вскоре на концах зазолотились тяжёлые жёлуди.
— О‑о‑о, А‑Дерево, да ты же двуполое! Сам цветёшь и сам плодоноси!
Свист! Свист! Свист!
Жёлуди полетели градом, звонко ударяясь о силовое поле мага. Лишь благодаря мощной защите Грэйт избежал шишек, но всё же не удержался от возмущённого крика:
— А‑Дерево, закапывать меня под жёлуди — дурная привычка!
