— Бум!
— Пах!
— Хля‑ля‑ля‑ля‑ля…
— Ори! Помоги‑ка починить это! — звонкий голос Айрелии разнёсся по залу.
В углу, за огромной книгой, что была почти выше его самого, сидел мальчик. Он покачал головой, нехотя поднялся и, переставляя короткие пухлые ножки, направился к сестре. Шёл он, конечно, неторопливо — и не успел сделать и пары шагов, как Айва вскрикнула, подхватила его под мышки и вихрем понеслась к углу.
— Айва, не таскай меня! — Орилиан замахал руками и ногами, обозначая протест, но вскоре обмяк, решив не тратить силы.
Девочка, смеясь, встряхнула его, будто проверяя, не слишком ли лёгок:
— Ты же еле ползёшь! Пока дойдёшь — всё время потеряешь. Вот, пришли!
Орилиан опустил взгляд на пол, где лежали осколки фарфора, пробормотал несколько слов и указал пальцем вниз. Невидимая волна магии скользнула по воздуху — и черепки, большие и малые, подпрыгнули, сложились, сомкнулись без трещин, вновь став целыми чашами и тарелками.
— Готово… Айва, будь осторожнее, ладно? Не ломай всё подряд, чтобы потом звать меня чинить!
— Ой, ну ты же маг, вот и применяй свою магию! — старшая сестра ответила с непоколебимой уверенностью. — Просить тебя помочь — разве не польза? Опыт же нарабатываешь! К тому же я не зря тебя зову: вот, держи магический кристалл, я нашла его в роще!
Айрелия, маленькая драконица с невероятной силой и почти полным равнодушием к магии, резко отличалась от брата. Сын Грэйта, Орилиан, был настоящим чародеем до мозга костей. Он родился уже с пробуждённым истинным именем, с разумом молодого дракона и с врождённой способностью творить заклинания. Едва научился держать голову — уже поднимал себя в воздух «Заклинанием левитации»; ещё не ходил, а уже призывал «Руку мага», чтобы достать фрукт со стола.
— Мне этот кристалл всё равно ни к чему…
— Да ладно тебе! — Айва махнула рукой. — Мелкий, который ещё в штаны писает, не умничай! Ой… Ори, ты опять написал?!
Разум ребёнка с истинным именем развивался куда быстрее, чем тело: он уже понимал всё вокруг, но владеть собой ещё не умел и от подгузников отказался наотрез.
— А ты в моём возрасте разве не писала? — спокойно спросил он, опуская взгляд. Потом шепнул короткое заклинание, и невидимая магическая вихревая струя сметала всё лишнее в сторону мусорного ведра. Штанишки и ноги стали чистыми, словно только что из прачечной.
— Вот и всё. Я пойду читать дальше.
— Опять читать! — Айва надула щёки. — Пойдём лучше гулять! Я всё ещё не могу попасть в папину Башню мага!
— Мне пока нельзя туда входить. Если уж тебе так интересно, давай вместе почитаем книги по магии?
— Ни за что!
Айва мечтала лишь о том, чтобы взять брата в качестве пропуска и пробраться в Башню. Она не раз видела, как отец берёт Орилиана с собой в лабораторию драконьего гнезда, где они проводили опыты. Скучные, конечно, но вдруг в Башне есть что‑то поинтереснее?
— Играй сама, — Орилиан вырвался из её рук, поднялся в воздух и вызвал лёгкий ветерок, который понёс его вперёд. — Я должен дочитать эту книгу до ужина, а потом попрошу у папы новую.
Он уже видел отцовскую библиотеку — высоченные стеллажи от пола до потолка, ряды и ряды томов, в которых легко заблудиться. Если бы можно было жить там! Воды достаточно создать «Заклинанием воды», еду — «Заклинанием пищи» (его он ещё не освоил), уборку — «Заклинанием очищения». Так можно прожить десять, да хоть двадцать лет!
— Эй! Пойдём со мной! — Айва без церемоний схватила брата за ворот и понеслась к двери. — Вперёд!
В комнате за стеной двое родителей наблюдали за ними через «Око наблюдения» и перешёптывались.
— Может, не стоит так их оставлять? — Сайрила всё‑таки жалела младшего сына; ей и самой не нравилось, когда её отвлекали во время подсчёта серебра.
— Пусть привыкают друг к другу, — возразил Грэйт. — Ори нужно чаще выбираться наружу. Он ещё малыш, а всё дни напролёт сидит с книгами, не видит солнца, не бегает — так и до болезней недалеко.
Он вспомнил, как и его самого когда‑то упрекали в том же: вечно в лаборатории, вечно в больнице, руки к делу не привыкли. Вот и решил — пусть сын получит свою долю «боевого воспитания», а там, глядишь, и в рыцаря вырастет.
Тем более Орилиану ещё и года не исполнилось! Тело только начинало расти, и без солнца и движения ему нельзя.
— Пусть Айва учит его играть, а он её — читать. Так оба станут лучше, — подытожил Грэйт.
Так они и росли — в спорах и ссорах, в смехе и магических вспышках. Сначала Орилиан ничего не мог поделать с сестрой: она хватала его и носилась по лесу, как с игрушкой. Через год он уже умел отбиваться — то вызовет порыв ветра ей в лицо, то опутает ноги плетями из трав, а иногда и вовсе обернётся маленьким леопардом и ускользнёт из рук.
Ещё через год Грэйту пришлось лично следить за ними и всё время одёргивать:
— Айва! Не бей брата всерьёз! Достаточно сломать его щит, но не попадай по телу!
— Ори! Не стреляй «Лучом холода» в глаза! И «Пламенем» тоже нельзя!
— Айва! Когда несёшь брата в лесу, смотри за ветками! Ты в драконьей форме не боишься царапин, а у него кожа нежная!
— Ори! Не буди сестру, когда она спит!
— А почему я должен спать, а она нет?
— Ты родился в человеческом теле — тебе достаточно десяти часов сна. Айва же вылупилась из драконьего яйца: она либо не спит совсем, либо спит по три‑пять дней, а то и по полгода.
Эх… растить детей — не чародейство, а искусство.
Так в спорах и играх прошло десять лет. Теперь Орилиан стал стройным юным чародеем, всегда в длинной мантии и с книгой в руках, неторопливо бродящим по лесу.
— Айва, покажи, что ты там натворила на этот раз…
— Быстрее, быстрее! Если не починишь, папа с мамой меня заругают! — взвизгнула она, размахивая крыльями.
