— Что находится на самом краю Востока?
— Не знаю.
— А та земля, где растят рис, ткут шёлк и заваривают чай, — какая она?
— Не знаю.
— Неужели за столько лет туда никто не добрался?
— В древние времена кто‑то бывал там… но потом, когда вновь попытались пройти тем путём, дорога исчезла. Даже легендарные маги, даже те, кто достиг третьего круга легенды, — никто не смог туда попасть…
Этот вопрос Грэйт задавал не раз. Он спрашивал учителя, расспрашивал каждого из легендарных членов Магического совета, обращался к историкам и летописцам‑магам. Он искал ответ у старейшин жрецов Природы, у эльфов, у драконов, даже у кардиналов Святого престола. Но все, как сговорившись, отвечали одно и то же:
— Никто больше не знает. Путь туда оборвался — очень, очень давно.
Однако Грэйт не мог смириться. Ведь это был Восток. Восток! Каждый раз, когда он ел рис, пил чай, касался шёлковой ткани или надевал лёгкую одежду из неё, в сердце вспыхивала мысль: это — моя родина.
Пусть не родина предков, пусть горы и реки там уже не те, что в его памяти; пусть не услышать знакомой речи, не увидеть привычных письмен, и, может быть, на той земле рядом с людьми живут чудовища и духи… Всё равно — это его родина. Та, куда он больше не вернётся, которую может лишь увидеть во сне и тем утешить тоску.
— Сайрила, я хочу отправиться на восток. Пойдёшь со мной?
Дни сменялись днями, годы — годами. Эйва выросла, подрос Орри, подросли и младшие дети. Каждый из них нашёл свой путь. Ученики — кто достиг легендарного уровня, а кто и вовсе ушёл раньше учителей.
Время текло, и в конце концов остались лишь они — легенды, долгоживущие, наблюдающие за миром из века в век. Грэйт же поднялся от первой ступени легенды до третьей. Магический совет насчитывал уже почти сотню легендарных магов, его влияние охватывало весь материк, а также северный и южный Новый Континент и Чёрный материк.
Эльфы, орки, варвары и гномы вновь свободно странствовали по миру, как тысячи лет назад.
— На восток? А как же больница «Оаквуд»? — Сайрила улыбнулась уголком губ, её глаза сверкнули лукавым светом. Она знала, как сильно он привязан к своему детищу: из двадцати четырёх часов суток не меньше восьми, а то и десяти, он проводил в больнице и при ней — в медицинской академии.
Когда в городе вспыхивала эпидемия или случалось крупное бедствие, Грэйт мог работать по двенадцать, четырнадцать часов в день — распределяя силы, руководя спасением, организуя поставки лекарств. Порой он объезжал филиалы «Оаквуда» по всей стране и даже за морями, помогая местным целителям.
При этих словах лицо Грэйта заметно напряглось. Он помедлил, потом развёл руками:
— Пусть А‑Шу займётся всем. Всё, что я знал, я уже передал ему. Он справится. К тому же теперь по всему миру растут его дочерние деревья.
После того как А‑Шу достиг легендарного уровня, он стал раз в десять лет приносить особые золотистые жёлуди. В прозрачных плодах хранились знания и умения — строение тела, методы диагностики, целительские заклинания и многое другое.
Стоило высокому жрецу Природы посадить такой желудь в новом месте, ускорить рост и пробудить дух дерева, — и из него вырастал дриад‑целитель, способный стать сердцем нового филиала: лечить больных, обучать учеников, помогать людям. Каждый такой дриад был существом не ниже десятого уровня, сам излучал свет и мог делать рентген или томографию без всяких приборов.
С такими помощниками Грэйт понял, что может позволить себе не тревожиться.
— Тогда чего медлишь? Собирайся — и в путь!
— Но…
— Что — но?
— Сайрила, я беспокоюсь за тебя. Путь этот труден и опасен. Все, кто пытался пройти туда, даже легенды третьего круга, либо возвращались ни с чем, либо… не возвращались вовсе.
Голос его становился всё тише. Сайрила прищурилась; влажные серебристо‑голубые глаза превратились в узкие вертикальные зрачки, полные угрозы.
— Ты не хочешь идти со мной?
— Хочу! Сайрила, я всегда хочу быть рядом с тобой, всегда! — Грэйт поднял руки, словно сдаваясь. — Но там действительно опасно, очень опасно. Я не вынесу, если с тобой что‑то случится, хоть малейшее.
— Тогда я пойду с тобой! — Сайрила бросилась к нему и обняла крепко, как в юности. Сереброволосая драконица, мать нескольких детей, всё ещё пылала тем же огнём, что и в день их первой встречи. — Не смей оставлять меня!
Три месяца спустя, завершив все приготовления, Грэйт выступил в путь. Они прошли от Нивиса до столицы, пересекли пролив Хоул, затем, миновав королевства Бролин и Рейн, добрались до земель орков.
Высокие нефритовые дворцы орочьей столицы давно поглотили пески, и новая столица стояла в сотнях ли от прежней. За ней начинались беспредельные пустоши — голая, безжизненная Гоби.
— Как же далеко…
— Да, далеко…
— Без конца и края…
Сайрила вздыхала раз за разом. Сначала они ехали верхом на фантомных конях, потом пользовались Плащом Полёта Дракона, а вскоре и вовсе приняли истинный облик — два дракона, летящие плечом к плечу.
Им казалось, что они летят вечность. От Острова Вечного Союза до Драконьего острова можно было бы долететь за то же время, но под ними всё тянулась одна и та же безжизненная равнина — песок, камень, снова песок.
С высоты взгляд открывал лишь выжженное жёлтое море. Когда они спускались, чтобы осмотреться, на сотни ли вокруг не было ни реки, ни озера, ни единого зелёного ростка. Лишь горы, острые, как клинки, и расселины, где ветер катал камни размером с кулак, а то и с голову.
Не только люди — даже трава не могла пустить здесь корень, и птицы не пересекали это небо.
— Почему же путь так долог… Грэйт, мы точно летим в верном направлении?
— Должно быть… да, — неуверенно ответил он, подняв взгляд к солнцу. Только в полдень, сверяясь по нему, он мог убедиться, что они всё ещё держат восточный курс. — Может, мы ошиблись? Если мир и вправду шарообразен, то, идя на запад, мы тоже должны были бы попасть туда…
