Мяо-Мяо не удержалась от оправдания:
— Нянь-Нянь обычно очень пунктуальна, это просто из-за вчерашнего.
Юноша, склонившись над её тетрадями, даже не поднял взгляда:
— У неё слабое здоровье. Впредь не позволяй ей сидеть допоздна.
Он уже решил сократить объём заданий на завтра.
Мяо-Мяо удивилась. Она не ожидала таких слов от этого холодного на вид парня.
Он просидел целый час, не выказывая ни раздражения, ни недовольства. Когда Лу Нянь наконец появилась в гостиной, волосы её ещё не до конца высохли, щёки порозовели от спешки. Мяо-Мяо принесла ей завтрак, молоко и тост. Девушка торопливо проглотила пару кусков, почти подавившись.
— Не спеши, — сказал Цинь Сы, поднимая глаза от книги.
Она вспыхнула. Вдруг Лу Нянь почувствовала себя неловко. Есть так поспешно при нём, да ещё с крошками на губах… Замедлившись, она аккуратно доела, запивая молоком глоток за глотком.
Когда всё наконец началось, она достала своё задание.
Цинь Сы вдруг сказал:
— Завтра начнём в девять.
— А? — не поняла она.
— Утром пробки, — спокойно объяснил он. — К восьми приходится вставать слишком рано.
— Тогда отлично! — обрадовалась она. — Выспись как следует.
Значит, и он бывает сонным. Даже Цинь Сы!
Как только она надеялась услышать хоть слово похвалы, он молча открыл её тетрадь, отметил ошибки и перешёл к объяснениям.
«Эх, на что я надеялась», — подумала она, бросив взгляд на его безупречно спокойный профиль.
Такому красивому человеку, видимо, трудно говорить что-то приятное. Настоящее расточительство. Такая внешность и ни капли мягкости.
Во время перерыва она не ушла из комнаты, просто откинулась на спинку стула, лениво наблюдая, как он пишет.
Он писал быстро и уверенно. Его тонкая рука двигалась с лёгкостью и точностью. Ему не нужно было задумываться; мысли будто сами ложились на бумагу.
Лу Нянь, подперев щёку ладонью, смотрела, не мигая.
Он почувствовал этот взгляд, и вдруг внутри всё словно оборвалось. Щёки запылали, мысль сбилась, пальцы замерли на полуслове.
— Что такое? — спросила она искренне, не понимая.
Он отвёл взгляд:
— Устал.
— Тогда отдохни! — предложила она весело. — Давай поговорим!
И, как всегда, говорить в итоге начала только она.
— Папа хочет, чтобы я вошла в сотню лучших по выпуску, — сказала она, постукивая карандашом по ластику. — Но с математикой у меня беда, баллы идут вниз.
Цинь Сы слушал молча. Он уже знал.
Лу Чжихун предупреждал его: если она не дотянет до нужного результата, семья примет решение отправить дочь учиться за границу.
— Даже если я войду в сотню, — продолжала она, — в твой университет всё равно не поступлю.
Они столько лет учились в одной школе, а вот в университет уже пойдут по разным дорогам. Не быть им больше старшим и младшим на кампусе.
Он коротко сказал:
— Время.
Занятие закончилось.
За несколько дней Лу Нянь поразилась, как быстро привыкла к его ритму.
Метод Цинь Сы отличался от привычного. Он не просто решал задачи, а связывал все темы в единую систему, учил видеть логику и взаимосвязи. Теперь, глядя на новое задание, она не впадала в ступор, а сразу думала: «Где я уже видела подобное? Какая формула здесь сработает?»
Он научил её не бояться.
— Тебе бы школу открыть, — сказала она однажды с улыбкой. — Ты бы разбогател.
Солнечный свет играл в её ресницах, делая их мягче, и голос звучал легко:
— Ты ведь раньше часто преподавал, да? Поэтому у тебя всё так чётко получается.
Он промолчал и просто перевернул страницу, начиная новую задачу.
Эти дни, хоть и были утомительными, приносили странное ощущение радости. Каждое утро она видела его. Отец снова уехал в командировку, брат Лу Ян появлялся всё реже, и дом словно наполнился воздухом.
Лу Нянь чувствовала себя свободной и лёгкой, как воробей, расправивший крылья на солнце.
Лишь в последний день, взглянув на настенный календарь, Лу Нянь вдруг осознала, как же быстро пролетело время… Сегодня было последнее занятие.
Она замерла, глядя в одну точку. Юноша заметил её рассеянность, но ничего не сказал. Его взгляд скользнул по календарю. Последний красный кружок, обведённый в ряду прошедших дней, означал конец. Курс завершён.
На столе выросла стопка решённых тестов и контрольных. Лу Нянь аккуратно сложила их в прозрачную папку.
Перед ней появился чёрный блокнот. Это была обычная, на первый взгляд, тетрадь без надписей.
— Это что? — спросила она, осторожно перелистнув первую страницу.
— Мои старые конспекты, — ответил он спокойно. — Всё равно теперь не пригодятся.
Чуть помедлив, он добавил:
— Считай, подарок.
Его почерк был ей знаком: ровный, строже, чем в его обычных записях. А внутри — целый мир. Формулы, схемы, примеры, особенно по тем темам, где у неё были слабые места. Всё разложено по полочкам: выводы, типовые задачи, распространённые ошибки. Она даже узнала несколько примеров из тех, что когда-то сама сделала неправильно.
— Ты, оказывается, хранишь свои тетради в идеальном порядке, — тихо произнесла она, восхищённо перелистывая страницы. — И всё помнишь так точно…
Листы пахли свежей бумагой, чернила ещё чуть отливали глянцем.
Она видела, как он пишет, но никогда не заглядывала в его конспекты. Обычно, решая задачи, он пропускал шаги и сразу выводил ответ. Цинь Сы экономил время, ведь после уроков бежал на подработку. И вот теперь перед ней оказались педантичные, подробные записи, почти методическое пособие.
Юноша молчал, наблюдая, как её тонкие пальцы перелистывают страницы, как мягко изгибается запястье, как на лице появляется задумчивая улыбка. Свет из окна ложился на её профиль, делая кожу молочно-прозрачной, а черты особенно хрупкими.
