— Вы преувеличиваете, дядя Лу, — улыбнулся тот. — Отец всегда говорит, что в Аньчэне вы — душа любого собрания.
— Вот умеешь говорить! — рассмеялся Лу Чжихун.
— Чистая правда, — поддержал Чжао Жулань.
Телефон Чжао Тинъюаня завибрировал.
— Простите, — сказал он. — Это звонит мой научный руководитель.
— Иди, — кивнула Цзян Вэньинь. — С тех пор как поступил в университет, всё время занят.
— Молодым и положено трудиться, — заметил Лу Чжихун. — А вот моя дочь избалована.
— Мой младший тоже такой, — улыбнулась Цзян Вэньинь. — Только отвернёшься — уже исчез.
Чжао Тинъюань вышел в коридор. На экране — имя Су Цинъю.
— Алло?
— Тинъюань, где ты? — голос девушки звучал мягко, с лёгкой обидой. — Я хочу тебя увидеть.
Он убавил громкость:
— Нам лучше пока не встречаться.
— Прости, — сказала она. — В прошлый раз я не сдержалась, но чувства мои настоящие. Не бойся, я никому ничего не скажу. Мы взрослые, отвечаем за себя.
Голос её был ровным, без слёз, но с усталой хрипотцой.
Он смягчился:
— Отдохни, не выходи из дома.
Он всегда был мягким, не умел быть жёстким с женщинами.
— Я весь день дома, — сказала Су Цинъю. — Простыла… Но я знаю, ты всё равно обо мне заботишься.
Он промолчал.
— Ты сегодня у Лу?
— Да.
— Понимаю. Я не стану мешать. Дочь рода Лу милая,она мне даже нравится. Мы ведь знакомы.
Он нахмурился и оборвал разговор. С детства он был нерешительным, и теперь всё так же колебался.
Род Лу стоял куда выше семьи Су и по положению, и по влиянию. Лу Чжихун был человеком с амбициями, и многие в деловых кругах возлагали на него большие надежды.
У Су Цинъю были братья, а у рода Лу осталась одна‑единственная дочь.
Лу Нянь была тихой, мягкой, без капризов и красивой. Разве что она порой слишком задумчива, с лёгкой бледностью, придававшей ей хрупкость.
Су Цинъю уже участвовала в делах семьи, проявляла ум и решительность. Лу Нянь же оставалась ребёнком.
Он понимал, что к Су Цинъю его тянет сильнее. С Лу Нянь же не возникало искры. Может, потому что они познакомились, когда она была совсем юной, а может, потому что она всегда держалась отстранённо. К тому же отношение брата к ней оставалось для него загадкой.
Накануне приезда в дом Лу братья коротко поговорили.
— Брат, ты собираешься со мной соперничать? — спросил Чжао Яюань.
— Соперничать? — усмехнулся Тинъюань. — Это родители так решили?
— Они просто хотят знать, что мы сами думаем, — ответил тот и ушёл играть.
В душе Тинъюань почувствовал тревогу.
В детстве их разделили. Яюань часто болел, был слаб, потом вырос беспечным и ленивым, и старший всегда относился к нему снисходительно. Теперь брат уже не ребёнок.
А мать, Цзян Вэньинь, никогда не скрывала своей особой любви к младшему.
Когда‑то Су Цинъю, лежа у него на груди, тихо сказала:
— Даже если это твой брат, кто знает, что он думает? Лучше действовать первым.
Он тогда закрыл глаза, стараясь не думать.
Для Лу Нянь это была первая встреча с супругами Чжао.
Чжао Жулань оказался мягким, обходительным мужчиной, и в нём легко угадывались черты, которые через годы проявятся в Тинъюане.
А его жена, Цзян Вэньинь, — женщина редкой красоты, яркая и утончённая. Очевидно, именно от неё Яюань унаследовал свою привлекательность.
Она взяла Лу Нянь за руку и сказала:
— Как наш Яюань с тобой подружился, стал спокойнее, даже учёба пошла лучше.
— Мама! — простонал Яюань.
— Вот, это тебе, — Цзян Вэньинь, не слушая сына, подала коробочку.
Внутри сверкало дорогое ожерелье. Лу Нянь растерялась, не зная, принимать ли такой подарок.
— Возьми, — сказал Лу Чжихун. — Это знак внимания тёти.
Она послушно приняла.
Хэ Тянь холодно наблюдала со стороны. Её раздражала эта показная любезность.
«Потеряли сына, теперь решили использовать дочь», — подумала она с усмешкой.
Чжао Тинъюань был безупречно вежливым
— Нянь‑Нянь, кажется, набрала достаточно баллов, чтобы поступить в университет Аньчэна, — сказал Лу Чжихун. — Мы тоже планируем подать туда документы. Надеюсь, ты присмотришь за ней.
— Конечно, — улыбнулся Тинъюань. — Если что‑то будет непонятно, пусть обращается ко мне.
— А у тебя в университете есть девушка? — как бы между прочим спросил Лу Чжихун.
— Нет, сейчас сосредоточен на учёбе.
Лу Нянь удивилась, ведь он встречался с Су Цинъю. Почему же отрицает?
Весь обед она просидела рассеянно.
— Приходи к нам почаще, — сказала Цзян Вэньинь. — Мы недавно переехали в Сицю, недалеко от университета. Комната для тебя уже готова.
— Твоя мама очень гостеприимна, — шепнула Нянь‑Нянь Яюаню.
— А ты не хочешь жить у нас? — лениво усмехнулся он. — Мне не жалко даже кровать поделить.
— Я против, — строго ответила она.
— Когда собираешься вернуть А‑Цю? — вдруг спросил он. — Тебе ведь тяжело одной.
— Он не хочет, — тихо сказала она. — А отец знает?
— Нет. Он уже смирился, думает, что Лу Чжо умер.
Нянь‑Нянь замолчала. Почему он не хочет вернуться?
— Бабушка больна, — сказал Яюань.
— Что? Серьёзно?
— Старые недуги. В Наньцяо медицина слабая, хочу привезти её лечиться в Аньчэн.
— А А‑Цю приедет?
— Конечно, но бабушка не хочет уезжать. Я уговариваю её.
Он посмотрел на неё серьёзно:
— Возвращение в Аньчэн не значит возвращение в дом Лу. Не торопи его, дай ему время.
Он тоже надеялся, что А‑Цю вернётся, и тогда они втроём снова станут семьёй.
— Когда приедут, я тебя познакомлю, — сказал он.
— Хорошо, — кивнула она.
В коридоре им повстречался Лу Ян. Яюань сделал вид, что не заметил, а Нянь‑Нянь вежливо поздоровалась.
Когда они прошли, Лу Ян вышел на балкон. Там стоял Чжао Тинъюань, глядя в телефон.
— Было бы неплохо, если бы ты стал моим зятем, — сказал Лу Ян.
— Яюаню нравится Нянь‑Нянь, — спокойно ответил тот.
— Главное, чтобы к ней относились хорошо, — заметил Лу Ян.
Ветер шевелил листья, над поместьем поднималась прохладная ночь.
