Свадьба в доме Чжао была устроена с невиданной пышностью. Когда Лу Чжихун получил приглашение, он велел секретарю убрать его, но вскоре Су Цинъю позвонила лично. Говорила она мягким голосом, подчеркнуто вежливо, в каждом предложении звучало «господин Лу», будто и не знала, что он давно утратил влияние.
С тех пор как в корпорации Ниншэн он стал лишь марионеткой, подобные приглашения выпадали ему редко. А ведь он любил такие приёмы: блеск, разговоры, ощущение значимости. Когда‑то, женясь на Хэ Тянь, он тоже думал не о чувствах, а о том, как эффектно будет смотреться рядом с молодой и красивой женой.
Теперь же, оставшись без дела и без Хэ Тянь, он не страдал от недостатка женского внимания, но дом Лу уже не принадлежал ему. Цинь Сы выкупил особняк, и Лу Чжихун не мог входить туда, как прежде. Жизнь его текла беззаботно, но в этой праздности всё чаще проступала скука, поэтому, поколебавшись лишь мгновение, он всё‑таки решил пойти.
Свадьба была роскошна и тщательно продумана. По прежним меркам Лу Чжихуна это не более чем средний уровень, но времена изменились. Он смотрел на всё это и думал: «Хорошо хоть Нянь‑Нянь теперь с Цинь Сы. Уж её свадьба не будет уступать этой, и моё лицо не опозорит».
Когда церемония закончилась, невеста подошла с бокалом вина. Лу Чжихун сидел не с семьёй Чжао, а за столом с бывшими деловыми партнёрами. Между родом Су и родом Лу когда‑то шла негласная вражда, но внешние приличия сохранялись. История с дочерью Лу и Цинь Сы уже успела просочиться в узкий круг, и потому к Лу Чжихуну относились подчеркнуто уважительно. Они обменивались любезностями, делали вид, что всё по‑старому.
Невеста подошла с улыбкой:
— Господин Лу, вы нашли время прийти. Для нас с Тинъюанем это большая честь.
— Какие церемонии, — он слегка опьянел и, прищурившись, сказал с преувеличенной теплотой: — Всегда считал, что ты куда рассудительнее моей Нянь‑Нянь.
— Вы меня перехваливаете, дядя Лу, — мягко ответил Чжао Тинъюань.
Су Цинъю будто невзначай спросила:
— А ваша дочь, кажется, тоже скоро выйдет замуж?
Лу Чжихун, даже с его толстокожестью, не решился хвастать этим в доме Чжао. Тем более Лу Нянь пока не дала согласия, и ему оставалось лишь уклончиво улыбнуться.
— Отец всегда говорил, что вы человек выдающийся, — продолжала Су Цинъю, — с нуля создали такую компанию. Просто не повезло, доверились не тем людям, вот и пострадали. Это ведь не ваша вина.
Эти слова пришлись Лу Чжихуну по сердцу, он даже довольно расправил плечи.
Когда молодожёны перешли к следующему столу, Чжао Тинъюань обернулся:
— У нас есть небольшой подарок для вас, дядя Лу.
Он протянул конверт. Внутри лежала толстая пачка фотографий. Лу Чжихун разорвал конверт, взглянул и замер. На снимках были запечатлены мужчина и женщина, явно снятые тайно. Он вгляделся внимательнее, и лицо его потемнело.
— Что это значит? — спросил он хрипло.
— Потом поговорим, — спокойно ответил Чжао Тинъюань и, вложив ему в ладонь маленькую записку, увёл жену.
Когда гости разошлись, солнце уже клонилось к закату. Всё вокруг — и пейзаж, и стоящий перед ней мужчина — было прекрасно, но Лу Нянь не могла подобрать слов, чтобы описать своё состояние.
«Удовлетворить тебя. В постели».
Он действительно сказал это? Тот самый Цинь Сы, который обычно краснел от одного её намёка?
Щёки Лу Нянь запылали. Она замотала головой, стараясь вытряхнуть из памяти непристойные образы. Нет, она не собиралась терять голову от одной фразы.
Она помнила, как он попросил её руку и сердце, если это вообще можно было назвать предложением. Разве можно принимать такое, произнесённое с подобным тоном?
Лу Нянь приподняла уголки губ, глаза её лукаво блеснули:
— Прости, но я ведь не пробовала. Откуда мне знать, что ты сумеешь меня удовлетворить?
Он ослабил хватку, губы его дрогнули, но слов он не нашёл. Для него это признание уже было пределом возможного.
— И потом, — продолжала она, — кто там говорил, что я «беру, что попало»? Так почему же я должна выбирать именно тебя?
Он опустил взгляд, лицо его побледнело.
— Цинь Сы, ты мне действительно нравился. Очень. Но сейчас мне кажется, что с твоим отношением что‑то не так.
