Мо Сыгуй нужен был лишь состав яда, а не целая пилюля. К тому же Гао Дачжуан дал ей четыре. Одна могла послужить страховкой, три оставались целыми.
Она берегла их любой ценой ради Мэй Яньжань и ради себя самой. Ведь ради этого она и вышла в путь, за этим ядом, ради этой цели. И отступать было нельзя.
По звуку колёс Ань Цзю определила, что повозка покинула город и движется на север.
Дорога раскисла, скорость упала, и лишь спустя два часа повозка остановилась.
— Госпожа, прошу выйти, — донёсся голос снаружи.
Ань Цзю спрыгнула на землю.
Перед ней раскинулась зелень: густые деревья, свежая трава, а среди них — крестьянский дворик, укрытый в дымке дождя. Тонкая влага висела в воздухе, словно лёгкий туман, придавая месту почти неземное очарование.
Она последовала за провожатыми через рощу и вошла во двор.
Каменная дорожка была выложена речной галькой, по краям цвели айвы. Двор оказался просторным, среди кустов и цветов стоял деревянный павильон. В нём худощавый мужчина в синем одеянии варил чай.
— Господин, пленница доставлена, — сказал проводник, опускаясь на одно колено у подножия павильона.
— Введите, — прозвучал ясный, мягкий голос.
Ань Цзю узнала его — Вэй Юйчжи.
Её провели внутрь. Она села напротив Вэй Юйчжи.
Он поднял глаза, и сквозь клубы пара улыбнулся ей спокойно, почти рассеянно.
— Давненько не виделись.
Ань Цзю промолчала. Её взгляд упал на столик: среди чайных принадлежностей лежали пузырьки и флаконы, изъятые у неё. Значит, кто‑то уже передал их хозяину.
Она сразу поняла, чего он ищет. Кровь Гу Цзинхуна.
Пока Ань Цзю наблюдала за ним, Вэй Юйчжи так же незаметно изучал её.
— Не ожидал, что ты сдашься без боя. Неужели припрятала что‑то…
— Говори прямо, — оборвала его Ань Цзю.
Он усмехнулся, поставил перед ней чашу с только что заваренным чаем и мягко произнёс:
— Весенний сбор, фунт стоит тысячу золотых. Осмелишься попробовать?
— Не пытайся меня поддеть. Даже если это нектар бессмертных, не стану пить, — ответила она.
Вэй Юйчжи пригубил чай, глаза его блеснули.
— Этот настой укрепляет дух. В нём тайна управления силой мысли.
Слова на миг поколебали Ань Цзю, но она тут же подавила соблазн.
Вэй Юйчжи, заметив её стойкость, велел подать чашу себе и допил чай до дна. В её лице не дрогнуло ни мускула, и он не увидел ни тени сожаления.
— Ты действительно стоишь моих усилий, — произнёс он с неясной усмешкой и, не развивая тему, добавил: — Думаю, ты уже догадалась, зачем я тебя позвал. Так скажи сама.
Он чуть наклонился, длинные пальцы потянулись к её щеке, но Ань Цзю отпрянула.
— Я ведь когда‑то любил тебя, — тихо сказал Вэй Юйчжи. — Не заставляй меня быть жестоким.
Его голос звучал мягко, лицо оставалось безмятежным; и если бы не десятки вооружённых воинов за пределами павильона, Ань Цзю могла бы принять его за учёного, а не за человека, чьи слова пахнут угрозой.
