Она не могла забыть: в пламени мать приоткрыла глаза. Возможно, бессознательно, но во сне этот взгляд превращался в бесчисленные смыслы: укор, боль, недоумение, отчаяние… От них Лоу Минъюэ просыпалась в холодном поту.
Дважды потеряв дом и близких, она не сломилась, а лишь закалилась и всё благодаря ненависти, что держала её на ногах.
Стоя у окна, она позволила ночному ветру высушить слёзы.
Мо Сыгуй подошёл и обнял её со спины. Впервые за десять лет они оказались так близко.
— Нинъюй, — голос его был хриплым. Глядя на её одинокую фигуру, он ощутил порыв идти с ней хоть на смерть, но сказал лишь: — Не отталкивай меня. Пусть я не смогу сражаться рядом, но стану твоей опорой.
Лоу Минъюэ почувствовала тепло его рук и не отстранилась.
Иногда она упрекала его, но, подумав, понимала, он ничем не обязан ей. С чего требовать, чтобы он ради чужой мести бросил своё призвание?
Если бы могла отпустить прошлое, они бы вместе странствовали среди гор и рек. Но пока враги живы, ей не будет покоя.
На фоне великой цели и кровной вражды их чувство казалось лёгким, не страстной любовью, а узлом, который невозможно развязать.
Они выросли рядом, и трудно было понять, где кончается дружба и начинается любовь.
Мысли путались, но постепенно улеглись. Лоу Минъюэ тихо сказала:
— Спасибо.
Свет звёзд лился с неба, отражаясь в воде тысячами тусклых искр, как их переплетённые чувства.
Ночь была безмолвна, лишь свеча мерцала на столе.
Наутро, когда небо едва посветлело, Ань Цзю отправилась осмотреть площадь Цайшикоу, а остальные занялись приготовлениями.
Гао Дачжуан привёз оружие, но его оказалось мало. Удастся ли спасение или нет — возвращаться сюда они уже не смогут, потому дел было невпроворот.
Ань Цзю вернулась ещё до полудня. Едва лодка коснулась берега, как раздался грохот, и стая птиц с криком взвилась в небо. Из леса повалил густой дым.
Все бросили работу и поспешили к двору Лоу Сяоу.
Ань Цзю пришла последней. Стоило ей переступить порог, как изнутри выскочило чёрное от копоти существо, сверкая белыми зубами:
— Четырнадцатая! Видела? Видела?!
— Быстрее туши! — Суй Юньчжу схватил Ань Цзю за рукав.
Деревья вокруг почернели, пламя, начавшееся с нескольких искр, разрослось, пока никто не заметил, и теперь пожирало всё вокруг. Осень и зима — время сухое, а под ногами толстый слой опавших листьев.
Ань Цзю засучила рукава, схватила вёдра и спросила Лоу Сяоу:
— Что случилось?
— Да я пули делала! — радостно ответила та. — Не успела доделать, зато случайно вышла огненная громовая штука! Ну как, мощно?
Мо Сыгуй стукнул её по затылку трубкой:
— Пожар туши! Потом поговорим!
Лицо Лоу Сяоу было чёрным от копоти, но глаза блестели, полные обиды. Она нехотя зачерпнула воды и плеснула, за что снова получила лёгкий удар.
— Ты цветы поливаешь? Бери бочку, живее!
Мо Сыгуй выстроил оборону острова с величайшей тщательностью и не собирался терять её из-за пожара. Первая линия — Цветок грёз — уже расцвёл, вторая — ядовитые орхидеи — только набирали силу, а травы, что должны были задерживать ядовитые испарения, едва проросли. Если огонь распространится, месяцы труда сгорят дотла.
Лоу Сяоу надуло губы, но она послушно побежала за водой.
Полчаса спустя пламя удалось остановить у самого края лекарственного сада.
Лоу Сяоу, отдышавшись, подкралась к Ань Цзю, ткнула её пальцем в бок и, сияя глазами, спросила:
— Ну как, впечатляет?
