— Очень хорошо, — спокойно оценила Ань Цзю.
Лоу Сяоу тут же улыбнулась, глаза её изогнулись дугой.
После всплеска радости усталость накатила волной. Она потерла глаза, прижалась к Мэй Яньжань и мгновенно уснула.
— С таким оружием чего же бояться? — вздохнул Ли Цинчжи. — Сможем ведь изгнать киданей из шестнадцати округов Яньюня.
Ань Цзю сидела на большом камне у ручья и наблюдала, как Мэй Яньжань, намочив платок, бережно вытирает чёрненькое личико Лоу Сяоу.
Мо Сыгуй сел рядом.
— Завидуешь?
Ань Цзю отвела взгляд, не ответила.
— Через пять лет придёшь ко мне на третью лекарственную ванну, — сказал Мо Сыгуй, доставая из-за пазухи небольшой флакон и вкладывая ей в ладонь. — Здесь оставшиеся пилюли. Эффект лекарства сердечной крови особенно хорош, особенно после ранения. Но запомни: перебор вреден, не пользуйся ими без меры.
— Поняла, — бережно спрятала лекарство Ань Цзю.
Гу Цзинхун, словно метеор, пронёсся по ночному небу и исчез без следа. Ань Цзю не была благодарна ему, но чувствовала некую общность страданий.
— После этого расстанемся, и кто знает, когда снова увидимся. Есть ли слова, что хочешь оставить мне? — спросил Мо Сыгуй.
Ань Цзю задумалась, потом серьёзно произнесла:
— Когда я уйду, не обижай Да Цзю.
— Катись куда подальше! Я тебя не знаю! — Мо Сыгуй толкнул её в плечо.
Ань Цзю расхохоталась.
— Глупая, — сказал он, закуривая трубку. — Как я могу спорить с дурочкой.
— Мо Сыгуй, я и правда немного за тебя тревожусь, — сказала Ань Цзю.
Он замер, удивлённо взглянув на неё.
— Твоя бессонница слишком тяжела, — продолжила она. — Не боишься, что не доживёшь до пяти лет?
— Что за чушь! — Мо Сыгуй вскочил, ткнул ей в нос мундштуком. — Сомневаешься в моём врачебном искусстве?!
Воздух между ними натянулся, как струна, готовая лопнуть. Казалось, ещё миг, и дружбе конец.
Но они встретились взглядами, не продолжили ссору. Он раздражённо взмахнул рукавом и ушёл прочь, ворча:
— Напишу письмо Чу Динцзяну, пусть скорее заберёт эту занозу. С каждым днём рядом с ней жить всё труднее…
Ань Цзю поднялась и направилась следом к своему жилью.
Лоу Минъюэ как раз несла вязанку дров и положила её под навес у кухни.
Обе остановились. Лоу Минъюэ кивнула.
Ань Цзю сложила руки в поклоне.
Они молча посмотрели друг на друга, и через несколько мгновений Ань Цзю отвернулась и ушла.
Хотя они шли одной дорогой, цели у них были разные. Ань Цзю всё ещё тянулась к свету, мечтала о мирной жизни, и потому в душе её жила настороженность к Лоу Минъюэ, которая шагнула в бездну без возврата.
Лоу Минъюэ понимала это и не ждала дружбы. Ей хватало ненависти, что жгла сердце, и человека, глубоко в сердце, который поддерживал её всю жизнь.
Наутро, ещё до рассвета, Лоу Минъюэ, как обычно, нарубила дров, растопила очаг и поставила кипятить воду.
Пламя освещало её лицо, которое становилось полнее. Когда вода закипела, она погасила огонь, взяла меч и вышла из дома.
Двери и окна главного зала были плотно закрыты, но Лоу Минъюэ почувствовала странность Мо Сыгуя. Она остановилась, взгляд её смягчился, будто сквозь узорчатую решётку могла увидеть его лицо.
Мо Сыгуй, стоя за дверью, заметил её силуэт. Его рука легла на засов, но он не решился открыть.
Они стояли по разные стороны двери долго, пока в комнате Мэй Яньжань не послышались шаги. Тогда Лоу Минъюэ быстро повернулась и ушла.
Мо Сыгуй тяжело вздохнул, опустил руку и пробормотал:
— Мо Жань, Мо Жань, у тебя даже нет смелости попрощаться красиво!
Мэй Яньжань, услышав эти слова, взглянула на клубящийся пар из кухни и поняла: Лоу Минъюэ ушла.
— Жизнь и без того трудна, — тихо сказала она. — Что значат такие расставания?
