Еще одна бессонная ночь началась с того момента, как Ли У увидел скриншот с Цэнь Цзинь.
В верхней части окна переписки он обнаружил, что женщина поставила его фотографию в качестве аватара в своём списке контактов.
Он увеличил изображение несколько раз, чтобы убедиться, потом выключил экран и положил телефон под подушку.
Уголки губ сами собой слегка поднялись, но Ли У заставил себя успокоиться.
Только тогда до него донеслись голоса соседей по комнате, они обсуждали отношения Жань Фэйчи с его девушкой.
Ли У невольно задержал дыхание, прислушиваясь.
— Я, значит, каждое утро таскаю ей йогурт, — с обидой говорил Жань Фэйчи, — а она всё недовольна, как будто я к ней плохо отношусь.
— Кто вообще пьёт йогурт в такую стужу? — не удержался от колкости Чэн Жуй.
— Гу Янь любит, — упрямо ответил Жань Фэйчи.
— Да она просто из вежливости не отказывается, — фыркнул Чэн Жуй. — В такую погоду надо носить горячее молоко, вот что по‑настоящему греет сердце. — Он самодовольно кивнул. — Проверено.
Линь Хунлан усмехнулся:
— Умник, а что‑то не видно, чтобы ты с Тао Ваньвэнь «две птицы в одном гнезде» был.
— Тише, — рассердился Чэн Жуй. — Я действую вдолгую, понял? Большая рыба требует терпения.
— Терпения? — Линь Хунлан хмыкнул. — Да Тао Ваньвэнь к Ли У внимательнее, чем к тебе.
Ли У промолчал.
— И что? — не смутился Чэн Жуй. — У Ли У просто лицо удачное, врождённое преимущество. А я своим трудом добьюсь не хуже.
— Всё равно ему проще, — заметил Линь Хунлан. — Дистанционные отношения: ни забот, ни хлопот, только переписка.
— Я не встречаюсь, — не выдержал Ли У.
— Ага, значит, пока только намёки? — протянул Линь Хунлан. — Признайся, сколько раз сегодня улыбался в экран?
— Да раза три‑четыре сотни, — хихикнул Чэн Жуй.
Ли У и сам не заметил, как часто это случалось.
— Не спрашивай, — подхватил Жань Фэйчи. — У него, наверное, в телефоне сто тысяч анекдотов.
Чэн Жуй вдруг оживился:
— А та девушка из какой школы? Из твоего родного города? Детство вместе провели? Ну скажи, всё равно мы её не встретим.
— Сказал же, нет никого, — рассердился Ли У, чувствуя, как жар поднимается к ушам.
— О, уже злишься, значит, попал в точку, — не унимался Чэн Жуй. — Но погоди, ты же говорил, что у тебя нет ни Вэйсина, ни QQ. Как тогда общаешься?
— Теперь есть, — коротко ответил Ли У.
— Что? — Чэн Жуй округлил глаза. — Так добавь меня немедленно!
Ли У достал телефон:
— Диктуй номер.
Через несколько секунд заявка на дружбу уже пришла.
Чэн Жуй взглянул на профиль и застонал:
— С таким аватаром и девушку нашёл? Мир сошёл с ума!
— Что там у него? — спросил Линь Хунлан.
— Стандартная иконка Вэйсина, — ответил Чэн Жуй.
Жань Фэйчи прыснул от смеха.
— Я не знал, что поставить, — смущённо сказал Ли У. — Поэтому оставил аватар с пожилым лицом.
— Дай‑ка я помогу, — оживился Чэн Жуй. — У меня целая коллекция «плохих парней» из манги, девушки от них без ума. Сейчас перешлю.
Он с энтузиазмом пролистал альбом и отправил целую серию картинок.
— Вот, смотри, особенно эта! Когда я поставил её, десятки девчонок добавились сами. Настоящая удача в любви.
Ли У открыл изображение: чёрно‑белый силуэт парня с сигаретой, острый подбородок, ленивое выражение лица.
— А если учитель увидит? — спросил он.
— Да кому какое дело! Ни родители, ни учителя не придираются.
Совет звучал сомнительно, и Ли У решил остаться при своём «аватаре с пожилым лицом».
— Ли У! Ну поменяй же! — не отставал Чэн Жуй. — Этот аватар заговорён, девушки сами начнут писать!
Последние слова задели его. Ли У поколебался, и всё‑таки попробовал.
Через минуту сосед радостно хлопнул себя по бедру:
— Вот так‑то лучше!
И действительно, «магия» сработала.
На следующий день, едва он вернулся в общежитие после занятий, Цэнь Цзинь уже написала:
— Что это за аватар?
Он усмехнулся:
— Совет друга.
— Какого друга?
— Чэн Жуя.
— Тот, что учит тебя всякой ерунде?
Ли У едва удержался от смеха, лицо свело от напряжения.
— Я просто не знал, что поставить.
— Твоя собственная фотография лучше, — ответила она.
— Не хочу.
Он имел в виду: пусть её фото будет.
— Значит, курящего хочешь оставить?
— Сейчас сменю.
Он пообещал, но не торопился.
Через несколько минут пришло новое сообщение:
— Почему не поменял?
— Ищу подходящий.
Цэнь Цзинь замолчала. Ей вдруг показалось, что тот безобидный, сосредоточенный на учёбе мальчишка постепенно заражается городскими соблазнами.
От этой мысли пропал аппетит. Она отложила вилку и снова открыла Вэйсин, обновляя страницу с его профилем.
— Ты наелась? — спросила Лу Цици, облизывая пальцы, блестящие от куриных крылышек.
В компании Аосин имелась собственная столовая‑шведский стол, по уровню не уступавшая отелю.
Цэнь Цзинь устало опёрлась лбом на ладонь:
— С детьми трудно.
— Что? — Лу Цици чуть не поперхнулась. — У тебя уже есть ребёнок?
— Нет, — поспешно поправилась Цэнь Цзинь. — Брат. Подростковый бунт.
— Понимаю, — вздохнула Лу Цици. — Моему пятнадцать, постоянно сбегает в черные интернет‑кафе, хоть бей — бесполезно. Родители места себе не находят.
Эти слова только усилили тревогу Цэнь Цзинь.
Ли У вырос в горах, душа у него чистая, а мир вокруг полон ловушек. Он слишком юн, чтобы различать добро и зло, и легко может оступиться.
Но, вернувшись после обеда за рабочий стол и вновь открыв Вэйсин, она увидела, что аватар сменился.
Теперь вместо курящего парня была фотография книжной полки в мягких коричнево‑золотых тонах, вся заставленная корешками.
— Так лучше? — спросил он.
Цэнь Цзинь невольно улыбнулась:
— Вот теперь порядок. Иди отдыхай, пора дневного сна.
— Хорошо.
На этом история с аватаром завершилась.
В субботу после уроков Ли У не стал ждать Чэн Жуя, который всё ещё болтал с соседом по парте, и бегом помчался в общежитие.
Он собрал вещи, поставил на электронных часах напоминание не забыть купить нужное.
Когда всё было готово, сел за стол и стал просматривать конспект по истории.
Его почерк был ровным, аккуратным, страницы чистые и ясные.
Постепенно комната опустела. Цэнь Цзинь прислала сообщение:
Сегодня задержусь.
Во сколько?
Между семью и половиной восьмого.
Они не уточняли, зачем встречаются, ибо понимали друг друга без слов.
Ли У передвинул будильник и снова принялся за даты и события.
Ровно в шесть пятьдесят часы пискнули.
Он вскочил, накинул рюкзак и выбежал.
Ветер трепал волосы, тени деревьев колыхались.
Школа опустела, киоск у ворот тоже, лишь пара студентов смеялась у входа.
Ли У быстро вошёл внутрь, оглядывая полки.
Он бывал здесь редко, в основном по настоянию Чэн Жуя, поэтому не знал, где что лежит, и только вглядывался в товары, пытаясь найти нужное.
Хозяин, заметив его растерянность, позвал:
— Что ищешь, парень?
— Горячее молоко есть?
— Конечно, — тот постучал по маленькому подогревателю у кассы. — Всё тёплое тут.
Ли У подошёл ближе.
— Какое хочешь? Обычное, банановое, клубничное?
Он задумался, потом спросил:
— А с кофе есть?
— Тогда уж возьми кофе, — усмехнулся хозяин и достал две упаковки: банку консервированного кофе Nestlé и коробку кофейного молока. — Что выбираешь?
— Молоко, — выдохнул Ли У и провёл картой.
На улице он сунул коробку в карман, взглянул на часы и, не удержавшись, улыбнулся, снова побежал к воротам.
К семи Цэнь Цзинь ещё не приехала.
Минуты тянулись.
Молоко оставалось тёплым, но он всё равно снял рюкзак, положил коробку во внутренний карман и плотно застегнул молнию, затем снова накинул рюкзак на плечи.
В семь двадцать две знакомая белая машина выехала из потока и остановилась неподалёку.
Ночь уже сгущалась, но глаза Ли У загорелись, как спичка. Он провёл языком по пересохшим губам и подошёл.
— Прости, задержалась, — сказала Цэнь Цзинь, когда он сел. — Пробка.
Она выглядела усталой, но взгляд её был по‑прежнему ясным.
Ли У быстро отвёл глаза:
— Ничего.
— Я прямо с работы, — добавила она, поворачивая руль. — Потом туда же вернусь, так что высажу тебя у ворот, ладно?
— Я могу сам доехать, если ты занята.
— Если бы была так занята, предупредила бы заранее.
Она всё же приехала, слова Лу Цици о «потерянных братьях» не выходили у неё из головы.
Цэнь Цзинь боялась, что стоит ослабить внимание, и мальчик свернёт не туда, попадёт в дурную компанию.
А Ли У думал совсем о другом: как бы передать ей молоко, не выглядя неловко.
Они ехали молча.
Когда до дома Цэнь Цзинь оставалось совсем немного, он решился. Расстегнул рюкзак, звук молнии заставил её взглянуть.
Он почувствовал, как покраснела спина, но всё же достал коробку, она ещё хранила тепло.
— Приехали, — сказала она, останавливаясь.
Ли У глубоко вдохнул и протянул молоко. Щёки горели, но в полумраке это было не заметно.
Цэнь Цзинь удивлённо посмотрела, не сразу взяла: кофейно‑коричневая упаковка с рисунком зёрен.
— Раньше ты всегда привозила еду, — неловко объяснил он.
Она сразу поняла и улыбнулась:
— Это мне?
— Угу, — едва слышно ответил он, боясь отказа. — Всё равно на твои деньги куплено. Возьми.
Последние слова прозвучали резко, будто он боялся отказа.
Цэнь Цзинь взяла коробку, почувствовала тепло и рассмеялась:
— Спасибо. Выпью в офисе.
Он сжал кулак, получилось.
— Я пойду.
— Хорошо. До встречи.
— До свидания.
Когда машина скрылась в потоке, Ли У выдохнул и наконец позволил себе улыбнуться.
Он вошёл в ворота, несколько раз оглянулся, хотя машины уже не было видно.
Потом вдруг побежал, перепрыгивая через плитки, словно по клавишам, и вечер вокруг зазвучал тихой, радостной мелодией.
