Через два дня Ли У вернулся в школу и получил табель с итогами экзаменов.
Для ученика, пришедшего в середине семестра, результат был почти невероятным: сто сорок шесть баллов по математике и полный балл по комплексному экзамену по естественным наукам. Он занял первое место в десятом классе, опередив второго почти на двадцать очков.
Но в рейтинге всего потока оказался лишь тридцать первым.
Когда он уставился на листок с оценками, Ли У полностью ошарашился. Чем это лучше провала на один балл ниже проходного?
Классный руководитель восторженно хвалил, рассыпаясь в похвалах перед всем классом, а сам виновник торжества сидел, откинувшись на спинку стула, и мрачно глядел в парту.
На обратном пути небо затянуло свинцом, будто копило силы для снегопада.
Лицо Ли У было не светлее погоды. Он сунул руки в карманы и почти замкнуто прошёл сквозь толпу к метро.
В вагоне, держась за поручень, он рассеянно смотрел на безумно мчащиеся за окном рекламные огни и думал, как объяснить Цэнь Цзинь этот не слишком блестящий результат.
Телефон в кармане вдруг завибрировал.
Сообщение от Чэн Жуя: фотография — доска почёта, красный фон, золотые буквы, и он сам, серьёзный, без улыбки.
Первые пятьдесят учеников второго курса получали такую награду, поощрение за успехи.
Чэн Жуй писал, не скрывая волнения:
Видел? Когда я подошёл, несколько девчонок уже фотографировали тебя!
Хотел выложить в Доуин, но сказал им, что это нарушение права на изображение. Не благодари меня, брат!
Ли У только поставил многоточие, потом всё же ответил:
Спасибо.
Чэн Жуй радовался за него так, будто сам стал первым в классе. От его заразительного настроения и Ли У немного оттаял.
Он снова открыл фотографию, сжав губы, подумал и переслал Цэнь Цзинь, добавив:
Это не я снимал, одноклассник прислал.
Когда он вышел из метро, пришёл ответ.
Первое, что она написала, было вовсе не о баллах, а похвала:
Фото отличное.
Ли У слегка удивился. Разве оно не такое же, как он сам? Что в нём особенного?
Но разговор всё равно свернул к оценкам:
В тридцатку попадают на доску почёта?
В пятидесятку.
Через секунду пришёл знакомый «кирпичный» смайлик.
Я тридцать первый. Табель покажу, когда вернусь.
Цэнь Цзинь, кажется, сожалеет:
Всего на одно место не хватило?
Угу.
Она начаоа подбадривать его:
Всё равно здорово! В следующем семестре поднажмёшь, и в экспериментальный класс перейдёшь без труда.
Ли У почувствовал утешение:
Хорошо.
Так что, наказание отменяется?
А ты хочешь, чтобы тебя били?
Лучше не надо.
Ну смотри. Если что, по дороге домой поищу кирпич.
Не стоит.
Вернулась Цэнь Цзинь поздно, около одиннадцати. Сняла пальто, постукивая по плечам, и поставила на стол набитый пакет.
— Ли У! — позвала она.
Юноша вышел большими шагами.
— Ешь, — она указала на пакет. — Награда за труд.
Он подошёл, заглянул внутрь — там были всевозможные сладости и снеки.
— А ты?
— Я в душ и спать, — она вся была в усталости.
— Снег пошёл? — спросил он.
— Нет.
Она быстро выпила почти половину бутылки воды, потом вспомнила:
— Там ещё две коробки масок. Если можешь, не выходи. А если выйдешь, надевай. В Сеуле, кажется, появился новый коронавирус, довольно серьёзный.
— Когда у тебя отпуск?
— Наверное, двадцать седьмого-двадцать восьмого дня двенадцатого лунного месяца. А ты на Праздник весны поедешь в Шэнчжоу или останешься со мной?
— С тобой, — тихо сказал он.
— Мудрое решение. Заодно познакомлю с родителями.
— Что?.. — он едва не поперхнулся.
— А что такого? — приподняла бровь Цэнь Цзинь.
Он поспешно замотал головой.
Но события пошли иначе.
Пандемия развернулась стремительно.
Интернет и телевидение круглосуточно гремели тревогой. Вся страна в панике, города закрывались, семьи запирались в квартирах, каждый город и семья изолированы, как острова.
Компания Цэнь Цзинь досрочно отпустила сотрудников.
По всем каналам круглосуточно сообщали: никаких визитов, никаких собраний.
Она внимательно следила за новостями и сомневалась, ехать ли к родителям, ведь они живут в том же городе, всего через пару улиц.
Но отец сам позвонил:
— Не приезжай, дочка. Посидим каждый дома, накануне Нового года созвонимся по видео.
Она послушно согласилась, даже повеселела, немного поворчала и пожаловалась, что скучает.
Отец, развеселённый её разговорами, спросил:
— А тот мальчик, Ли У, уехал?
— Нет, у меня.
— Вот и хорошо! Не будешь одна встречать праздник.
Цэнь Цзинь фыркнула с некоторой иронией.
Какое там «вместе», он с утра до ночи сидит в кабинете, учится, за день и слова не скажет.
Но настоящая беда оказалась в другом. Из-за карантина даже доставка еды перестала работать.
Несмотря на сильный холод, три дня подряд она выходила на улицу, чтобы забрать пакеты у ворот, и на четвёртый сдалась. Она рухнула на диван и попыталась приказать другому члену семьи:
— Ли У!
Он сразу появился, словно какое-то призывное существо.
— С этого дня берём доставку по очереди, — она с редкой доброжелательностью улыбнулась и привела неоспоримый аргумент: — Ты не можешь всё время учиться, нужно выходить на свежий воздух.
Ли У задумался и возразил:
— А зачем вообще заказывать еду?
— Думаешь, я хочу? — она провела рукой по волосам и сдавленно призналась: — С детства пальцем не касалась воды, не умею готовить.
Она подняла руки, словно сдаваясь, но голос её звучал гордо:
— Кулинарные навыки у меня отсутствуют.
Ли У тихо усмехнулся и сказал:
— А я умею.
— Что?
Он повторил:
— Я умею готовить.
— Почему молчал? — нахмурившись, она проанализировала его и убедилась, что он не врет, потом смягчилась и тактично отступила: — Только не мешает ли это учёбе?
— Домашние задания уже сделал.
— Так быстро? — она была удивлена.
— Их немного.
Цэнь Цзинь улыбнулась искренне:
— Тогда попробуй.
Он кивнул.
Они вместе пошли на кухню и проверили запасы.
— Почти ничего нет, — подвела итог она. — Сходим в супермаркет, купим продуктов, а ты посмотри, как их сочетать.
Они надели тёплые куртки, шарфы, маски.
Улицы были пусты, как в конце света.
— Температуру утром мерил? — спросила она.
— Измерил. Тридцать шесть целых семь десятых, — Ли У посмотрел на неё. — А ты?
— Не измеряла.
— Почему?
— Забыла.
— Окей. Завтра напомню.
Она сняла перчатку, приложила ладонь ко лбу.
— Не волнуйся, не жарко.
Под маской он позволил себе улыбнуться.
В супермаркете почти никого. На входе их встретили струёй антисептика и бесконтактным термометром.
— Вот твоё поле битвы, — сказала она, указывая на отдел с овощами. — Выбирай, я заплачу.
Он быстро взял тележку и пошёл вперёд.
Она медленно шла следом, наблюдая.
С этого ракурса она редко смотрела на Ли У и впервые заметила, какие у него широкие плечи и как аккуратно сидит на нём серая куртка. Без школьной формы он совсем не выглядел школьником.
«Хорошо я ему выбрала одежду», — с удовлетворением подумала она.
Он слегка наклонил голову и внимательно перебирал продукты, каждый раз оборачиваясь:
— Это будешь?
— Я не привередлива, — раздражённо ответила она, чтобы покончить с этим.
— Тогда почему ешь так мало?
— Не твоё дело. Выбирай дальше.
Он кивнул.
Он тщательно выбирал продукты, наблюдая за свежестью и сравнивая цены, но работал быстро, и вскоре тележка была заполнена разнообразными продуктами: и мясом, и овощами, и разными видами.
Мимоходом они прошли детский отдел, где пестрели машинки, пистолеты, динозавры и роботы, всё, что любят мальчики.
Она внимательно смотрела и невзначай спросила:
— Хочешь Трансформера?
Он слегка закашлялся:
— Нет.
Она бросила на него взгляд, обошла и взяла с полки огромный набор Лего, замок Диснея, и положила в тележку.
— Это тебе.
— Мне?..
— Учёба учёбой, а отдыхать тоже надо, — она ткнула пальцем в надпись «16+». — Самое то для твоего возраста.
Он только кивнул.
Когда они вернулись, солнце уже выглянуло из-за облаков.
Ветер стал мягче, не такой холодный, как раньше.
Ли У снял куртку, закатал рукава и направился на кухню.
Цэнь Цзинь достала из шкафа мешок риса Учан и проверила срок годности:
— Отец привёз в июне, ещё не открывали.
— Ты дома только ешь доставку? — спросил он.
— А что, нельзя? — она прищурилась, прочитав его настроение и бросив взгляд.
Он промолчал, взялся за дело.
Мешок весил около двадцати килограммов, и она едва подняла его.
— Я сам, — сказал он, быстро наклонился и добавил: — Осторожно, вдруг потянешь руку.
Она молчала несколько секунд, отряхнулась и выпрямилась:
— Крылья выросли, уже считаешь меня помехой?
— Просто тяжело, — смутился он.
Он боялся, что она начнёт спорить, поэтому быстро взял мешок одной рукой. На предплечье выступили жилы, и Цэнь Цзинь вдруг поняла, что этот тихий мальчик сильнее, чем кажется.
— Ну, удачи, — сказала она и ушла в гостиную.
Когда она вышла, кухня словно остыла. Ли У надел новый фартук и стал разбираться с техникой.
Он осмотрел три деревянные разделочные доски разного размера и толщины, а также множество ножей разных видов, которые делали кухонный стол похожим на операционную.
Он вспомнил, как учитель в столовой зажигал огонь, и попробовал сам. Сначала не получилось, но потом он добился ровного синего пламени и улыбнулся, словно эксперимент удался.
Потом юноша обнаружил, что вытяжка реагирует на взмах руки, и с серьёзным видом несколько раз «поприветствовал» её, проверяя режимы.
Такого оборудования у него дома никогда не было, и он даже не мог представить, что кухня может быть настолько умной.
Цэнь Цзинь сидела на диване, делая вид, что смотрит в телефон, но всё время следила за ним.
Наконец не выдержала, покусала губу и накричала:
— Ты там играться собрался?
Он посмотрел на неё, как ученик, пойманный на шалости, и поспешно выключил вытяжку, занявшись рисом и овощами.
Кухня сразу стала тихой. Она опустила глаза в экран и невольно улыбнулась.
Ли У работал быстро, сообразительно и быстро адаптировался. Вскоре по дому поплыл густой аппетитный аромат.
Цэнь Цзинь облизывалась и подошла проверить.
— Это красное тушёное мясо?
Он ответил «мм» и снял крышку.
На стеклянной крышке кастрюли уже скопился конденсат, но внутри были видны кусочки мяса, пропитанные соусом.
Он взял палочками один и протянул ей.
Она уже потянулась, но вдруг осознала, он будто кормит её. Голова у неё закружилась, и он быстро отвернулся, спрятав мясо в рот.
— Ты издеваешься? — её лицо похолодело.
— Нет, просто… неудачный кусок, — он тяжело объяснял, потея.
Она выхватила палочки, сама зачерпнула другой кусок, остудила дыханием и попробовала.
Соус пузырился, аромат распространялся.
Мясо было мягким, полностью тушёным и очень вкусным, жирным, но не жирным, нежным, но не сухим, с насыщенным вкусом.
— Вкусно! Очень вкусно! — глаза её засветились, и она взяла ещё.
Он улыбнулся:
— Главное, что тебе нравится.
— А в том котле что?
— Суп из помидоров с яйцом.
— Обожаю. Когда училась за границей, часто варила, но у тебя пахнет куда лучше.
Она огляделась, как кот, и спросила:
— Ещё что-нибудь есть?
— Есть спаржа с мясом и острые жареные картофельные соломки, — сказал он. — Держу в рисоварке в тепле.
— Ли У, да ты кулинар! — восхищённо сказала она, глядя на еду в рисоварке. — Зачем же мы мучились с доставкой?
Он был на седьмом небе от похвалы, улыбался, глядя на её затылок, и, не сумев сдержать радость, переключил внимание, достал телефон, посмотрел в рецепт и закрыл приложение, притворно скромничая:
— Так, ерунда, обычная еда.
