Полицейская машина привлекла внимание. Жильцы дома высовывались из окон и с балконов; они подглядывали с лестниц и шептались. Если Шу Яна сейчас уведут, сплетни будут преследовать его долго.
Но если не он…
В памяти всплыл тот черноволосый, дерзкий и неуправляемый парень.
Мэн Тин молчала.
Тонкая и хрупкая, она встала между полицейскими и Шу Яном. Шу Чжитун сжал губы, его сердце сжалось от тревоги. Он потянул дочь за руку и обратился к стражам порядка:
— Простите, товарищи. Она ещё ребёнок и просто испугалась. Не держите зла. Мой сын — хороший ученик. Он не мог так избить одноклассника. Уверен, тут недоразумение.
Офицер махнул рукой:
— Понимаем. Но расследование всё равно необходимо. Если виновен — не уйдёт, а если нет — вернём.
— Я поеду с вами, — сказал Шу Чжитун. — Я его законный опекун.
Полиция согласилась.
В итоге Шу Яна всё же увели.
Шу Лань только сейчас по-настоящему испугалась:
— А вдруг он и правда кого-то побил?
Мэн Тин обернулась:
— Только сейчас испугалась?
— Ты!.. — не нашлась, что ответить.
Им с Шу Лань оставалось только идти в школу. Перед уходом Шу Чжитун строго велел:
— Идите учиться. Без пропусков.
Мэн Тин села на велосипед. Холодный зимний ветер трепал её шарф, пробираясь под одежду. После вчерашнего дождя в воздухе стоял запах мокрой земли и сырости.
Она опоздала. Когда Мэн Тин вошла в класс, урок уже почти начался.
Учитель литературы попросил всех достать учебники и громко прочитать классический текст на вэньяне (древнекитайская письменная речь — прим. пер.).
Мэн Тин не могла сосредоточиться. Ни одно слово не запоминалось. Её мысли блуждали.
Только на второй перемене класс вдруг зашумел.
— Вы видели? К соседней школе подъехала полиция. Угадайте, почему?
Все тут же окружили одноклассницу, которая первой заговорила:
— Цзян Жэнь избил кого-то и его увезли. Говорят, он сам вызвал полицию.
— Серьёзно? — удивились ребята.
— Он же вечно дерётся, но чтобы сам… странно.
— Точно его? Не шутка?
— Сто процентов. У меня подруга с их школы прислала фотку только что. Сказала, прямо из класса вывели.
Толпа тут же сгрудилась у экрана телефона. Кто-то охал, кто-то тихо присвистывал.
— Неужели всё так серьёзно?
— Я же говорила, у него склонность к насилию. Такие не заканчивают ничем хорошим. Вот и доигрался, тюрьма не за горами.
Мэн Тин сжала губы. Через мгновение она резко встала и выбежала из класса.
— Эй, Мэн Тин, куда ты? Скоро же звонок!
Несколько учеников в изумлении провожали её взглядом. Несколько мальчишек так и остались сидеть с полуоткрытыми ртами, глядя ей вслед.
На улице ветер хлестал в лицо, но Мэн Тин слышала только собственное тяжёлое дыхание.
Когда она выбежала к зданию соседней школы, полицейская машина ещё стояла на месте. Красно-синие огни мигали на крыше, отбрасывая блики на лица собравшихся. Среди суеты она сразу увидела Цзян Жэня.
Чёрные короткие волосы были аккуратно подстрижены. Вокруг толпились зеваки, которые перешёптывались и тыкали в него пальцами. Однако стоило ему бросить холодный, дикий взгляд, каждый невольно отступал.
И всё же, когда он заметил Мэн Тин, этот ледяной панцирь будто бы треснул.
Он задержал на ней взгляд на долю секунды, а затем отвёл глаза, не выказав ни малейшего признака, что узнал её. Лицо его сменило выражение: от безразличия к ленивой, даже равнодушной расслабленности, будто поход в полицейский участок для него ничего не значил.
Сзади пробормотал Хэ Хань:
— Что-то на этот раз с братом Жэнем не так…
Удивляло не то, что он снова подрался. Удивляло другое — он сам вызвал полицию.
Хэ Цзюньмин молчал.
Накануне вечером Цзян Жэнь велел проследить за домом Шу. Утром, когда они прибыли в школу, им сообщили, что полицейские забрали кого-то из семьи Шу.
После этого Цзян Жэнь достал телефон. Говорил он спокойно:
— Это я его избил.
Мэн Тин прорвалась сквозь толпу:
— Цзян Жэнь!
