Разве можно так беспечно раскрывать тайны небесных столпов?
Неужели гадание по судьбе — лишь развлечение для всех?
А что, если это ловушка? Что, если кому-то причинят вред?
Кормилицу Лю охватил страх.
Обменявшись с Хунгу несколькими неловкими фразами, она поспешила покинуть лавку письма.
Как только она вышла на улицу у Барабанной башни, её взгляд остановился на палатке предсказателя, стоявшей у дороги…
Кормилице Лю пришла в голову тревожная мысль:
А что, если судьбы Четвёртой барышни из семьи Доу и Восьмого господина из дома Хоу Цзинина несовместимы?
Она не могла дождаться встречи с Вэй Тинчжэнь.
Та выслушала её с изумлением и восторгом.
Если их судьбы окажутся несовместимыми, всегда можно найти способ их примирить.
Но если судьба Доу Чжао будет слишком сильной… Тогда семье Вэй не позволят даже вмешаться.
А ещё лучше, если об этом скажет кто-то из семьи Доу!
Она осыпала кормилицу Лю похвалами, но как только та ушла, мрачные мысли вновь вернулись к ней.
Эта идея была хороша, но кто в столице поверит мачехе, не обладающей значительным влиянием? Слова Ван Инсюэ вряд ли воспримут всерьёз.
Было бы лучше, если бы за это дело взялась госпожа Фань, жена Доу Шишу.
Вэй Тинчжэнь сразу же попросила кормилицу Цзинь передать послание в переулок храма Цзинъань.
Ван Инсюэ, услышав об этом, чуть не лишилась чувств. В своей комнате она с трудом сдержала ярость и процедила сквозь зубы:
— Кто она такая, чтобы отдавать приказы Пятой госпоже? Неужели она думает, что в семье Доу все глупцы?
Кормилица Ху робко заметила:
— Вэй Тинчжэнь всего лишь хочет, чтобы кто-то авторитетный высказал её мнение.
— Авторитетный… — Ван Инсюэ представила, как Вэй Тинчжэнь отказывает Доу Чжао, и как потом об этом пожалеет сам Доу Шиюн, и не смогла сдержать смех. Этот холодный и горький звук заставил кормилицу Ху вздрогнуть.
Однако Ван Инсюэ быстро взяла себя в руки и сказала:
— Если бы моя мать вмешалась, ей бы точно поверили, верно?
Ван Синьи действительно пользовался уважением в столице. Но когда речь шла о репутации Доу Чжао, слова семьи Ван, его родни по матери, имели гораздо меньшее значение, чем мнение Шестой госпожи из семьи Доу.
— А как же старшая тётушка? — с тревогой спросила кормилица. — Она может снова вас отругать…
— Она постоянно меня ругает! — воскликнула Ван Инсюэ, скривив лицо. С тех пор как семья Гао отклонила её просьбу, ссора с тётей переросла в непримиримый конфликт. — В прошлый раз она разрушила счастье Мин’эр! Если она снова попытается вмешаться, я выгоню её из семьи Ван, даже если это будет стоить мне жизни!
Кормилица Ху, услышав это, испуганно замолчала.
…
Ван Инсюэ отправилась на улицу Люэ, где жила её семья. Ван Сюйши скептически отнеслась к словам Вэй Тинчжэнь:
— А она сможет организовать такую свадьбу?
Ван Инсюэ прикусила губу:
— Мы должны попытаться. Даже если ничего не выйдет, сам факт предложения будет полезен Мин`эр. Я не хочу, чтобы она возвращалась в Чжэньдин!
В Чжэньдине люди болтливы, и статус Доу Мин будет растаскан на части, лишив её всякого достоинства.
Ван Сюйши это понимала. Доу Мин выросла на её руках, и связь между ними была особенной. Хотя Ван Инсюэ доставляла ей немало тревог, мысли о смышлёной и ласковой внучке растопили её сердце, и она кивнула в знак согласия.
Вэй Тинчжэнь организовала встречу Ван Инсюэ с дочерью на следующий день в храме Великого Благовония. Все знатные дамы столицы собирались туда, чтобы послушать наставления настоятеля. Если всё сказать при них, семье Вэй будет гораздо проще отказаться от брачного союза, сохранив лицо.
И всё же… Вэй Тинчжэнь не находила себе места. Хотя всё было уже решено, её не покидала тревога.
Она отослала Кормилицу Цзиньи и тихо обратилась к Кормилице Лю:
— Как ты думаешь, можно ли доверять семье Ван? Если Ван вмешается, это сразу станет известно. Простит ли её семья Доу?
Кормилица Лю рассмеялась:
— Госпожа, у семьи Ван всего одна дочь из рода Доу — Пятая барышня. Как ни посмотри, она всё равно будет зависеть от своего зятя.
И тут Вэй Тинчжэнь наконец всё поняла.
В своём возрасте мадам Ван уже не могла иметь детей, поэтому она задумалась о будущем своей дочери. Если она сможет устроить ей выгодный брак, её влияние в семье будет по-прежнему велико, независимо от того, будет ли у мужа наложница или приёмный сын. В такой ситуации жалобы семьи Доу станут лишь неприятным дополнением.
Вэй Тинчжэнь удовлетворённо кивнула и сказала:
— Снимаем эту бледно-голубую одежду, она слишком простая. Лучше надену тёмно-зелёный шёлковый халат с золотыми вставками. В нём я буду выглядеть гораздо ярче.
Кормилица Лю с улыбкой пошла готовить наряд. Она тщательно проверила украшения и обувь, которые будут необходимы для завтрашнего выхода. От служанки она узнала, что господин Чжан Юаньмин отдыхает в кабинете во внешнем дворе, поэтому подала чай Вэй Тинчжэнь и покинула её.
…
В доме Чжао Чжи Шу, расположенном на аллее храма Тысячи Будд, в отдалении от особняка гуна Цзина, звучала музыка и раздавался весёлый смех.
Чжао Чжи Шу, обладающая такой утончённостью, что порой сложно было определить её пол, отставила кубок с вином. Её щёки пылали от выпитого, а в глазах читалась весенняя нега.
— Господин Цзи, — произнесла она хрипловатым, томным голосом, который гармонично сливался с мелодией бамбуковой флейты, создавая чарующее впечатление.
— Я выпила до дна! — воскликнула она и перевернула кубок. И действительно, ни капли не пролилось.
Собравшись за столом, Чжао Чжи Шу трижды поднимала тост за Хэ Юя. Цзи Юн подбадривал её. После трёх раундов она уже пила четвёртый… Теперь шёл пятый.
