Успокоив Ван Цинхуая, она уже хотела заговорить с Хэ Юй, как вдруг её взгляд упал на лицо Цзи Юна.
Красивое лицо.
Она вздрогнула и поспешила улыбнуться:
— Господин Цзи!
Однако мужчина подмигнул ей и, потянув за рукав, вывел из беседки.
Лицо Чжао Чжи Шу мгновенно изменилось.
Она гордилась своей красотой, но не была той, кто легко вступает в связь с кем попало.
Если бы она поддавалась каждому, чем бы тогда отличалась от публичного дома? И почему знатные дома вообще стали бы иметь с ней дело?
Цзи Юн приложил палец к губам, отвёл её к камню из Тайху у воды и прошептал:
— Если ты сможешь оставить Восьмого господина у себя на ночь, завтра я пришлю тебе три тысячи лянов серебром.
Сердце Чжао Чжи Шу учащенно забилось.
Бесплатных угощений не бывает…
Вэй Тиньюя привёл Гу Юй. Три тысячи лянов — это богатство, которое он, возможно, сможет заработать, но не успеет потратить.
Если она откажет, пощадит ли её Цзи Юн?
Слухи, даже случайно услышанные, для таких, как он, уже являются достаточным основанием для давления.
Чжао Чжи Шу замерла, не зная, что ответить.
Лунный свет, разливаясь по глади пруда, отражался серебром в воде, освещая глаза Цзи Юна. В его взгляде не было ни капли тепла — только чистый, холодный свет луны.
По спине Чжао Чжи Шу пробежал мороз.
«Он действительно хочет, чтобы я легла с Восьмым господином?» — мелькнула у неё мысль.
— Но… Восьмому господину может это не понравиться, — осторожно произнесла она, отступая назад.
Цзи Юн усмехнулся:
— Именно поэтому это и стоит три тысячи.
Его белые зубы блеснули в лунном свете, словно у хищника.
Чжао Чжи Шу, поёжившись, оглянулась на беседку.
Она не заметила, как Хэ Юй уже спал, привалившись к столу, а Вэй Тиньюй сидел, глупо улыбаясь, с трудом удерживаясь на плаву — он явно был сильно пьян.
В тишине ночи слышался лишь плеск воды.
Что же делать?
Это была явная ловушка, нацеленная на Вэй Тиньюя.
Если она согласится на условия Цзи Юна, то навлечёт на себя гнев Гу Юя.
С другой стороны, если она откажется, уйдет ли Цзи Юн ни с чем?
Чжао Чжи Шу колебалась, в ушах звучал холодный смех Цзи Юна.
Сначала нужно разобраться с ситуацией…
Сделав глубокий вдох, Чжао Чжи Шу подошла к Вэй Тиньюю и осторожно поддержала его…
…
В беседке остались только Цзи Юн и спящий Хэ Юй. Цзи Юн растянулся на ковре, глядя в темно-синее небо, усыпанное редкими звёздами. Завтра, похоже, будет ясный день.
Когда слухи о пристрастиях Вэй Тиньюя распространятся по Кайфэну, семья Доу в ярости отвергнет его. А затем и Доу Чжао откажется от него. Интересно, как он будет пить цветочное вино потом?
От этой мысли на душе стало тепло. После всех событий этой ночи, хоть он и напоил Вэй Тиньюя, сам тоже основательно перебрал. Мысли утихли, тело расслабилось, и он зевнул, засыпая рядом с Хэ Юйем.
…
Его разбудил шум, проникший сквозь сон.
Он вздрогнул, словно всё ещё находясь под впечатлением от своих мыслей о Вэй Тиньюе, и сел.
На горизонте занимался рассвет, а сквозь листву деревьев виднелась тень стены у пруда.
Перед этой стеной стояла группа стражников в синих доспехах, окружив двух молодых людей.
Хотя они были слишком далеко, чтобы разглядеть их лица, было очевидно, что эти двое пришли сюда не с миром.
К дому Чжао Чжи Шу привели её управляющего, который трясся от страха. Его подняли на ноги и потащили в сторону её покоев.
«Они пришли сюда, чтобы устроить скандал. Но вчера здесь были Гу Юй, Ван Цинхуай, Хэ Юй и я… Кто посмел испортить нам вечер?!» — подумал Цзи Юн, охваченный дурным предчувствием.
Он ударил Хэ Юя по щеке:
— Проснись! Что-то происходит!
…
В это время Ся Лян, опередив Сун Мо, распахнул дверь в покои Чжао Чжи Шу.
В полумраке комнаты витал густой аромат благовоний, изготовленных из смолы драконьей слюны.
Чжао Чжи Шу, испуганно сев в постели, воскликнула:
— Кто здесь?!
Она была обнажена, бледна, как ивовый лист, и сияла, подобно нефриту, с хрупкой и нежной красотой.
Ся Лян, смутившись, отвел взгляд.
Сун Мо, заметив спящего рядом с ней Вэй Тиньюя, нахмурился.
— Принеси холодной воды. Разбуди Восьмого господина как можно скорее, — приказал он.
Ся Лян с готовностью кивнул и поспешил выполнить приказ.
За спиной Сун Мо мелькнул прекрасный профиль — в комнату вошел Гу Юй.
Чжао Чжи Шу побледнела до синевы.
«Люди Гу Юя здесь…» — промелькнула в ее голове паническая мысль.
Она бросилась одеваться, но ее пальцы дрожали, не слушаясь.
Ся Лян, вернувшись, плеснул холодной водой в лицо Вэй Тиньюю.
Тот лишь промычал, повернулся на бок, облизал губы и, не открывая глаз, положил руку на тело Чжао Чжи Шу.
От смущения у нее потемнело в глазах, и она почувствовала желание провалиться сквозь землю.
На лице Сун Мо отразилась вспышка ярости.
— Еще! — скомандовал он.
Ся Лян послушно вылил ещё несколько тазов воды.
— А-а-а! — воскликнул Вэй Тиньюй, резко вскочив на ноги. Он распахнул глаза и увидел… Сун Мо.
— Молодой господин Сун?! — пробормотал он, ошеломлённый. — Вы… что вы здесь делаете?
— Что я здесь делаю? — усмехнулся Сун Мо. — Лучше скажи: что ты здесь делаешь?
Вэй Тиньюй судорожно огляделся.
Он лежал рядом с неотразимой Чжао Чжи Шу… А у изголовья висел алый свадебный платок…
Он вскрикнул и, сбросив одеяло, обнаружил, что совершенно гол.
— Ч-чт-то… что происходит?! — заикаясь, спросил он, в ужасе глядя на Сун Мо.
Не понятно мужчина это или женщина. Интересно переводили с китайского или с английского. Я несколько раз слышала, что в китайском языке нет родов, правда ли это