— Вам ведь уже пора было бы задуматься о браке? — спросила Мэй Цзю с лёгкой улыбкой, позволяя себе говорить спокойно впервые за день.
— Милость госпожи Янь спасла мою семью. Даже если мы всей семьёй будем служить вам до конца дней, — сказала Яо Е, помогая надеть меховую накидку, — этого всё равно будет слишком мало, чтобы отплатить. Я поклялась никогда не выходить замуж и всю жизнь быть при вас. Дань Юэ думает так же.
Когда-то у Яо Е была договорённость. Женихом должен был стать её друг детства, с которым они вместе росли. Он служил приказчиком в доме торговцев в Бяньцзине. Девушка считала, что тогда удача улыбнулась ей. Свадьбу планировали на конец следующей весны, но, поступив в дом Мэй, она отложила всё.
В те дни Яо Е всё ещё питала слабую надежду. Жених сказал, что подождёт её два года, и она не возражала. Теперь же девушка понимала, что срок этот вряд ли когда-либо настанет. Она даже думала при случае отправить ему письмо, чтобы не ждал.
Собравшись с мыслями, Яо Е увидела, что госпожа хочет что-то сказать, и мягко поторопила:
— Госпожа, пора. Не стоит заставлять тень ждать.
Мэй Цзю прикусила язык, проглотив невысказанное. Она молча запахнула накидку и вышла. Во дворе, бесшумно ступая, ждал человек в чёрном, посланник Тайной школы. Она последовала за ним, а чуть поодаль, скрывшись в темноте, незаметно двинулся за ними Му Цяньшань.
Местом собрания снова оказалась усыпальница.
Когда Мэй Цзю переступила порог, холод каменных плит пробежал по ногам. Она беззвучно сказала себе: «Что бы ни случилось, терять сознание больше нельзя. Мама ушла, теперь я должна научиться жить сама».
— Вот мы и снова встретились, — прозвучал знакомый, чистый голос Гу Цзинхуна. Они стояли всё в той же комнате с телами. — Сегодня с трудом достали две трупные оболочки. Не вздумайте повторить прошлый позор. Говорить больше нечего — начинайте.
Первой взяла нож Мэй Тинчжу. Лезвие хищно блеснуло в тусклом свете лампы и без промедления вошло в мертвечину. Её губы чуть дрогнули, но она уже не дрожала, как раньше.
Кинжал переходил из рук в руки. Даже Мэй Тинъюань, что прежде сбежала с тренировки, теперь, стиснув зубы, довела дело до конца. Назад пути не было. В мире, где ценность жизни ничтожна, каждый понимал, выживает лишь тот, кто готов ударить первым. Пусть противник даже живой, что уж говорить о мёртвом.
Скоро кровавое лезвие оказалось в руках Мэй Цзю. Она стояла, оцепенев, белее мела. Руки дрожали, зубы стучали так громко, что этот звук звенел в напряжённой тишине.
Все с недоумением уставились на неё.
Гу Цзинхун слегка нахмурился. В прошлый раз она действовала уверенно, почти холодно. Что же изменилось? Остальные прибавили в стойкости, а она вдруг ослабела.
— Ты нездорова? — только и смог спросить он, подыскивая хоть какое-то оправдание.
Мэй Цзю не слышала. Она сжимала рукоять так сильно, что костяшки побелели, а затуманенный взгляд был устремлён на безжизненное тело. Казалось, она не способна ни отступить, ни сделать шаг.
Кровь стекала по рукояти, капая на её ладони. Мэй Цзю очнулась от оцепенения, шагнула вперёд, но остановилась, будто нить воли оборвалась.
Она отчаянно пыталась переступить этот внутренний порог, но никто не собирался ждать.
— Остальные продолжайте, — холодно произнёс Гу Цзинхун. — Используйте эти два тела для практики. Не желающие могут уйти сейчас. Никого не принуждаю.
Мэй Тинъюань не скрыла облегчения, но Мэй Тинчунь насторожился. С чего бы этому человеку, чьё сердце холоднее клинка, вдруг проявить снисхождение?
— А завтра мы будем тренироваться в том же? — осторожно спросил он.
— Нет, — ответил Гу Цзинхун. На его губах промелькнула тень улыбки. — Завтра будет бой.
— По каким правилам? — голос Мэй Тинцзюна дрогнул.
Гу Цзинхун сделал паузу и, будто с оттенком насмешки, сказал:
— Завтра вы будете и охотниками, и добычей.
— Только не говорите, что против нас выставят Войско Повелителей Журавлей! — выкрикнул Мэй Тинчунь.
В его голосе просквозил страх. Если бы их противниками были те, у кого за плечами годы боёв, выжить никто бы не смог.
— Ваши противники — не солдаты, — спокойно ответил Гу Цзинхун, — а наследники других кланов. Но не обольщайтесь, по моим сведениям, каждая семья выставит пятерых лучших, а ваши силы, мягко говоря, внушают мало надежды.
— Нас учили всего несколько дней, — пробормотал Мэй Тинчунь.
Взгляд Гу Цзинхуна стал ледяным.
— С детства вы учились владеть оружием, — произнёс он. — Убивать — лишь дело привычки. Надеюсь, после завтрашнего испытания хоть кто-то из вас останется жив.
