Сколько нужно перенести боли, сколько лет юности и крови необходимы, чтобы достичь силы воина восьмой ступени? Сколько раз умереть и всё же остаться живым?
Ань Цзю знала только один способ завладеть чем-либо — это отнять жизнь. Однако она никогда не убивала ради наживы. Её убийства были не ради обладания, а ради уничтожения.
Она плохо разбиралась в сложных школах боевых искусств, но нутром чувствовала, что принять чужую внутреннюю силу — всё равно что пересадить себе чужой орган. Это может показаться заманчивым, но тело может не принять, и тогда смерть неминуема.
Слово «удача» никогда не существовало в её жизни, поэтому, услышав предложение, она холодно усмехнулась:
— Я слышала, Повелители Журавлей считаются самой элитной армией Поднебесной. И всё же вам понадобился человек, у которого нет даже внутренней силы? Прошу прощения, но я не желаю быть мишенью из плоти.
Командующий не изменился в лице:
— Фрагменты Небесного свитка. Я могу распоряжением передать тебе все, что есть у Повелителей Журавлей.
Ань Цзю лишь усмехнулась:
— Договариваться с тигром о его шкуре — дело безумное.
— Мне нравится, как ты говоришь, — произнёс он.
Прежде чем она успела ответить, командующий мгновенно оказался рядом. Ань Цзю едва успела вскинуть кинжал, но он перехватил клинок рукой. Его ладонь светилась от внутренней силы, и острие, способное разрезать железо, даже не оставило на её коже и царапины.
Он приблизился вплотную, глаза его сверкнули:
— Но теперь выбор не за тобой.
— Попробуй, — ответила она тихо, и в её голосе прозвучала смертельная решимость.
Ань Цзю сосредоточилась. Её сила была не в теле, а в духе. Она направила удар духовной энергии невидимым лезвием в разум противника. Тут Ань Цзю заметила, что на миг движения командующего замедлились. Этого хватило.
Молниеносно вскинув ногу, она ударила его в пах.
Мужчина, чьи глаза на миг потемнели, не стал недооценивать соперницу. Его тело окутал поток внутренней силы, и он успел отклониться.
Ань Цзю почувствовала, как её рука освободилась. Кинжал вырвался, лезвие метнулось к его горлу.
Острое железо рассекло невидимую защиту. Командующий почувствовал прохладу у шеи, и тонкая струйка крови проступила сквозь ткань его чёрного плаща.
— Четырнадцатая Мэй, — тихо произнёс он, и голос его стал глухим, — у меня нет терпения на детские игры. Лучше иди со мной добровольно.
Он сгустил ауру, давя на неё силой, но Ань Цзю лишь прищурилась, но не дрогнула. Тогда он рассвирепел:
— Значит, ты выбираешь вино принуждения1!
Взмах его руки был подобен рёву дракона. Воздух загудел, стены дрогнули и осыпались обломками. Каменные плиты сыпались, будто под напором шторма.
Ань Цзю успела отскочить, но ударная волна задела её. Старые раны в груди вспыхнули болью, будто раскалённый нож разрезал нутро.
Сквозь пыль и грохот она вырвалась на пятый ярус.
На стенах — старые росписи, в нише у алтаря — несколько бусин. Никакого укрытия.
В руках у неё оставалась лишь одна стрела. Последняя. Стоит ли тратить её на него?
Он не излучал убийственного намерения, но если выстрелить и не убить — врагом станет не человек, а целое военное братство убийц. Это равносильно самоубийству.
Пыль колыхнулась. В проёме показалась его тень.
Тело сработало раньше разума. Она выстрелила, но не той, разрушительной стрелой, а обычной, взятой у старейшины Чжи.
Три стрелы сорвались с арбалета, и каждая несла концентрированный поток силы. Командующий лишь взмахнул рукой, и стрелы рассыпались в порошок, не долетев до цели. Пыль ещё сохраняла форму наконечников, пока не столкнулась с его защитой, и тогда осела, будто снег.
Он бросил из ладони верёвку, и та мгновенно обвилась вокруг её талии. Рывок — и её тело полетело к нему.
Однако Ань Цзю не из тех, кого можно тянуть за повод.
Используя силу натяжения, она выстрелила повторно и одновременно ударила кинжалом, целя в уязвимые точки.
- Не хочешь пить предложенное — придётся пить наказанное (敬酒不吃吃罚酒, jìng jiǔ bù chī chī fá jiǔ) — означает: «Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому». ↩︎
