Ань Цзю опустила чайную чашку.
— Говоришь, я украла твой нефритовый кулон? Когда? Где?
— На кладбище, — спокойно ответил Хуа Жунцзянь.
Так легко признался?
— Я… — голос Ань Цзю прервался, на губах мелькнула насмешка. — Ты решил меня подловить? Напрасно стараешься. Скажи на милость, что я делала ночью на заброшенном кладбище? Ошибся ты, а не я.
Хуа Жунцзянь усмехнулся:
— Раз уж я сумел узнать, кто вы на самом деле, уверен, в ту ночь встретил именно вас.
— Уловка твоя чересчур примитивна, — спокойно заметила Ань Цзю.
Хуа Жунцзянь приподнял бровь и шагнул вперёд, но Яо Е молниеносно заслонила дорогу.
— Девицы из рода Мэй не похожи на прочих, — Хуа Жунцзянь отступил, сложил руки в поклоне и сказал: — Простите за беспокойство. До скорой встречи.
Лицо Яо Е побледнело. Мгновение назад она пустила в ход всю свою внутреннюю силу.
— Постой, — произнесла Ань Цзю.
Уголки губ Хуа Жунцзяня изогнулись:
— Что ж, госпожа Мэй желает добавить что-то ещё?
— Если уж господин Хуа с таким усердием расспрашивает о роде Повелителей Журавлей, как, по-твоему, отреагирует Император, когда узнает об этом? — холодно сказала она.
Едва слова сорвались с уст, Ань Цзю поняла, что попалась в ловушку. Если бы Хуа Жунцзянь был абсолютно уверен, что род Мэй принадлежит к Повелителям Журавлей, не явился бы сегодня проверять догадку.
Однако даже это её не заботило. Она не разбиралась в придворных делах и не собиралась в них вмешиваться. Как и Мо Сыгуй, она жила по настроению, делая лишь то, что ей хотелось.
— Прямая вы, госпожа Мэй, — усмехнулся Хуа Жунцзянь. — И это мне по душе. Не угодно ли послушать одну историю?
— Говори, — ответила она.
Хуа Жунцзянь без церемоний опустился обратно на подушку.
— Принеси чаю.
Яо Е похолодела. Разговор, от которого могла зависеть судьба целого рода, звучал как лёгкая беседа. Она хотела вмешаться, но удержалась. Слишком уж любопытно, что он скажет.
Приняв из её рук чашу, Хуа Жунцзянь начал:
— Однажды Император Тай-цзун проснулся после пьяного сна, а на плечах его уже лежал жёлтый императорский халат. Войска вернулись в столицу, прежний Император отрёкся от престола, а государство сменило имя на «Сун». Год нарекли Цзяньлун, и всё это свершилось за каких-то четыре дня.
Так произошёл «Инцидент у Чэньцяо»1, переворот, положивший начало династии Сун.
Ань Цзю слышала об этом от Мэй Яньжань смутно, но достаточно, чтобы понять, что дело было не столь чисто. В тайне от всех Войско Повелителей Журавлей уничтожило немало противников новой власти.
— Ни одна смена трона не обходится без крови, — продолжал Хуа Жунцзянь тем же небрежным тоном, не свойственным ни одному распущенному щеголю. — Если бы не доблесть Войска Повелителей Журавлей, как легко бы дался этот переворот?
Он слегка усмехнулся и добавил:
— С незапамятных времён, когда умирает заяц, охотничьих псов пускают в котёл2. Сейчас же силы Повелителей Журавлей слишком велики. Семьи, стоящие в первых рядах их армии, непременно окажутся под ударом, а там и до гибели рода недалеко.
Если бы напротив него сидела настоящая госпожа из рода Мэй или просто человек, дорожащий жизнью, его слова произвели бы впечатление. Хуа Жунцзянь не знал, что перед ним не та, кто ценит ни честь рода, ни собственную судьбу.
— И что было дальше? — спокойно спросила Ань Цзю, действительно слушая это как сказку.
- Инцидент у Чэньцяо (陈桥事变, Chénqiáo shìbiàn) — Так в китайской истории называется военный переворот 960 года, положивший начало династии Сун. События произошли близ деревни Чэньцяо, к северу от столицы династии Поздняя Чжоу. Во время похода против киданей командующий войсками Чжао Куаньинь был провозглашён солдатами Императором. ↩︎
- «Когда заяц мёртв, охотничьих псов варят» (兔死狗烹, tù sǐ gǒu pēng) — Идиома, означающая «избавляются от тех, кто выполнил своё дело». ↩︎
