Её реакция удивила Хуа Жунцзяня. В столь юные годы и такая выдержка. Он не смог понять, бесчувственность ли это или редкое хладнокровие. Молодой человек вспомнил тот мимолётный взгляд на заброшенном кладбище, а потом причину, по которой решился на сегодняшнюю авантюру, и окончательно собрался с мыслями.
— Знаешь ли ты, каков девиз Войска Повелителей Журавлей? — спросил он тихо.
— Не знаю, — спокойно произнесла Ань Цзю.
Хуа Жунцзянь сделал глоток чаю, смочил горло и тихо сказал:
— Верность и праведность — вот их девиз.
Слова прозвучали легко, почти небрежно, но Ань Цзю на миг застыла. Только сейчас она по-настоящему осознала, насколько велика пропасть между прежней жизнью и нынешней. Раньше она убивала как преступница, за чью голову была назначена награда; теперь же действовала во имя государства. Что бы ни происходило, ей больше не приходилось жить в постоянных бегах, прячась от мира.
— И зачем ты мне это рассказал? — усмехнулась она. — Хочешь, чтобы я им следовала?
— Совсем нет, — отозвался Хуа Жунцзянь с подчеркнутой серьёзностью. — Я лишь хочу, чтобы ты знала: нынешний государь не достоин такой преданности.
Яо Е резко втянула воздух и поспешно вмешалась:
— Господин Хуа, будьте осторожны в словах! Не пугайте нашу госпожу! У клана Хуа прочные корни, поэтому вы можете говорить, что угодно и о ком угодно, а мы, скромные люди, не в силах себе позволить подобное. Уходите, прошу вас!
Если бы не столь крамольные речи, каравшиеся смертью и истреблением рода, Яо Е ни за что не осмелилась бы говорить с наследником дома Хуа в подобном тоне.
В Великой Сун свобода слова существовала в пределах дозволенного, но в любом веке обвинения, бросающие тень на трон, были запретной темой. В «Законах Сун» подобные высказывания чётко именовались преступлением.
— А я-то слышала, что второй сын семьи Хуа — бездельник и повеса, — протянула Ань Цзю, слегка подавшись вперёд и опершись локтями о колени. — Видно, ошиблась. Ты просто безумец.
Яо Е тяжело вздохнула. Безрассудные слова и вызывающие манеры Хуа Жунцзяня действительно могли показаться безумием, но за всем этим не чувствовалось угрозы. Даже если бы он произнёс то же самое перед главой рода Мэй, ничего бы не случилось. Император подозревал дом Мэй, но, не имея доказательств, не посмел бы тронуть влиятельный клан Хуа.
— Вот потому и советую тебе хорошенько подумать, — наконец сказал Хуа Жунцзянь, сделав круг вокруг темы. — Не вступай в Войско Повелителей Журавлей. Лучше выйди за меня. Со мной тебя ждут богатство и слава на всю жизнь.
Яо Е не верила своим ушам: выходит, все эти кощунственные речи лишь ради предложения руки? Такого не придумал бы даже самый безбашенный щеголь!
«Каков мерзавец!» — подумала Ань Цзю.
Она чуть не решила, что ошиблась в нём, и вот, он вновь доказал, что не изменился ни на йоту.
— Господин Хуа! — холодно сказала Яо Е. — Брак — дело родительского решения и согласия сватов. Сами уйдёте или мне позвать людей, чтобы вас проводили?
Она то злилась, то тревожилась, не успевая за его непредсказуемыми словами. Терпение её лопнуло.
Хуа Жунцзянь бросил на неё раздражённый взгляд и, повернувшись к Ань Цзю, произнёс с видимой серьёзностью:
— Если госпожа согласится, я даже такую уродливую и сварливую служанку, как она, сумею стерпеть.
Через полупрозрачную занавесь Ань Цзю ясно видела, что лицо Хуа Жунцзяня действительно не было лишено привлекательности. Вспомнив последнюю волю Мэй Яньжань, она лениво сказала:
— Хорошо. Жду, когда придёшь свататься.
Яо Е остолбенела. События явно катились к пропасти!
— В таком случае, — Хуа Жунцзянь чуть склонился, — позволишь ли взглянуть на твоё лицо? Говорят, все дочери рода Мэй — дивные красавицы, но прежде чем свататься, нужно убедиться самому.
Яо Е едва не вскрикнула от отчаяния. Госпожа совершенно не слушала её! Но чувство долга пересилило, и она всё же вмешалась:
— Госпожа! Это недопустимо!
— Почему ты не сказал об этом раньше? — с ленивой усмешкой бросила Ань Цзю. — Все условия обсудили, а теперь тебе вздумалось придираться? Поздно, дурак! Раз уж потратил моё время, теперь обязан на мне жениться.
— Дурак?! — взревел Хуа Жунцзянь, жилы вздулись на лбу. Он шагнул вперёд, намереваясь ворваться в покои.
Мысли Яо Е спутались, но действовала она мгновенно. Служанка схватила его за рукав. Однако сила Хуа Жунцзяня оказалась неожиданно велика. Он рывком потянул её за собой, и оба рухнули за занавесь. Хрустальные подвески звякнули, словно град ударил о стекло.
