Поместье рода Лоу выстроили у подножия горы, опираясь на её естественные изгибы. В густой, будто вылитой тушью, ночи две створки огромных ворот высились чёрными тенями. Ни один фонарь перед ними не горел. Мрачное безмолвие витало над двором.
Лошади не сбавляли хода. Лоу Сяоу резко свистнула. Когда они достигли ворот, створки медленно поползли в стороны, распахиваясь с протяжным скрипом. Из темноты показалось женское лицо.
Ей было около тридцати; кожа — белая, как рисовая бумага, но веки припухли и алели, а на щеках разливался неестественный румянец, словно густые мазки краски. Вся она напоминала живую маску. Зрелище было жутким.
— Лин-гу1! — вскрикнула Лоу Сяоу. — И ты заразилась?!
— Госпожа… — Лин-гу отпрянула, и из-за двери послышался её сдавленный стон. — Уезжайте скорее! Весь дом заражён.
— Лин-гу, я привезла божественного врача Мо, помнишь? Того самого целителя Мо Жаня, который спас мне жизнь! Он — ученик старейшины Ци из рода Мэй! — воскликнула Лоу Сяоу и, спрыгнув с коня, кинулась ко входу.
Мо Сыгуй остановил её и протянул круглую пилюлю:
— Прими это, прежде чем войти.
Она, не задумываясь, взяла и проглотила лекарство.
— Неужели это действительно божественный врач Мо?
Лин-гу прикрыла рот и нос платком. Она присмотрелась внимательнее к юноше, стоявшему рядом с госпожой, и, узнав знакомые черты, едва не расплакалась от облегчения:
— Простите, господин целитель, проходите скорее!
— Не стоит церемоний, — ответил Мо Сыгуй, надев маску врача и тоже проглотив пилюлю.
Оказавшись внутри, он первым делом взял у Лин-гу пульс.
— Ничего, — сказал он. — Отравление не слишком серьёзное.
Он дал женщине лекарство и тут же тонкой серебряной иглой перекрыл ток её сердечной энергии.
Не прошло и четверти часа, как лицо Лин-гу стало восковым, а из-под кожи выступил холодный пот. Мо Сыгуй направил внутреннюю силу в ладонь и осторожно вытеснил яд из тела. Женщина согнулась, выплеснула несколько сгустков чёрной крови и потеряла сознание.
— Она спасена? — Лоу Сяоу схватила его за руку.
— Да, — кивнул он. — Пару дней покоя, и всё пройдёт. — Помолчав, он добавил с тяжёлым вздохом: — Я ведь говорил, сам яд несложен. Опасность в том, что вначале он выглядит, как простая простуда. Пока люди опомнятся, яд уже пускает корни. Когда он достигает сердца, никакое лекарство не поможет.
— Зачем ты мне это напоминаешь? — вспыхнула Лоу Сяоу. — Я старалась не думать об этом!
Мо Сыгуй поднял безжизненное тело Лин-гу и, усмехнувшись, сказал с лёгким холодом:
— Мне дорога репутация. Когда кто-то не выживает, я не хочу, чтобы говорили, будто это из-за моей неумелости.
На миг лицо Лоу Сяоу потемнело, но тут же вновь озарилось улыбкой.
— Когда-то ты ушёл так внезапно. Тётушка потом всеми силами пыталась тебя найти, а потом услышала, что ты живёшь в Мэйхуали. Мы боялись вызвать подозрение у Императора, и не посмели тесно связываться с родом Мэй. Так и не удалось поблагодарить тебя. Кто бы мог подумать, что судьба вновь сведёт нас! Теперь мы снова у тебя в долгу. У меня есть несколько сестёр — все красавицы, одна другой краше. Вот вернёмся, и я отдам тебе одну в жёны!
— Пустые слова, — хмыкнул Мо Сыгуй. — Разве можешь ты распоряжаться их судьбой?
— Конечно, нет, — беззлобно засмеялась она. — Но ты спас нас, спас наш род, а у нас, в доме Лоу, долги чести святы. Если ты скажешь слово, никто не посмеет отказать.
— А ты? — не удержался Мо Сыгуй.
Лоу Сяоу подбежала, перегородила ему дорогу и, глядя прямо в глаза, произнесла серьёзно:
— Благодетель, если ты захочешь взять в жёны меня, я согласна. Ты спас мне жизнь и спас наш дом. Когда я пошла тебя искать, уже решила, что пока жива, отплачу тебе. Хоть в роли служанки, что уж тут говорить о браке.
Он растерялся от её откровенности и поспешил сменить тему:
— Не зови меня больше «благодетелем», неловко слушать. Говори просто: Мо Сыгуй, Мо-дагэ («старший брат Мо») или Мо Жань. Как тебе угодно.
— Тогда буду звать Мо-дагэ, — согласилась она и пошла рядом. — Скажи, ты ведь ещё не проходил церемонию совершеннолетия? Когда тебе дали взрослое имя? А я, когда четырнадцатая госпожа упомянула тебя, даже не догадалась, что речь о тебе, Мо Жане!
— В роду Мо осталась одна моя линия, — ответил он. — Старейшина Ци сказал, что я должен поскорее поддержать родовое пламя. Два года назад мне дали имя и провели обряд.
Он на мгновение задумался и с благодарностью вспомнил своего наставника. Старейшина с самого начала не хотел, чтобы он втянулся в интриги рода Мэй, но Мо Сыгуй был слишком увлечён врачебным искусством и верил, что только став учеником Ци, сможет по праву постигнуть медицину.
— А когда это четырнадцатая упоминала меня? — спросил он с лёгкой улыбкой, предвкушая ответ.
Ему даже стало тепло. Выходит, четырнадцатая Мэй, несмотря на всю свою язвительность, всё же помнит о нём.
Лоу Сяоу честно ответила:
— Во время испытаний. Люди из рода Мэй столкнулись с нами. Мы разговорились, и она спросила, знаю ли я Мо Сыгуя. Потом сказала, что я очень на тебя похожа.
— Похожа? — Мо Сыгуй заинтересованно наклонился. — И что же она имела в виду?
Лоу Сяоу смутилась, отвела взгляд и тихо пробормотала:
— Сказала, что я, как и ты, ужасно раздражаю людей.
- Лин-гу (菱姑, Líng gū) — няня Лин. ↩︎
