— Как ты здесь оказалась? — спросила Лоу Сяоу.
Ань Цзю не успела ответить, как из-за двери послышался голос Лоу Синь:
— Сначала устройтесь, потом поговорим.
— Есть, — весело откликнулась Лоу Сяоу и поспешила проводить Ань Цзю.
Лоу Сяоу отличалась почти слепым преклонением перед сильными людьми. Различать друзей и врагов для неё уже было пределом возможностей. Особый интерес к Ань Цзю объяснялся не только её выдающимся мастерством в стрельбе из лука, но и необычным несоответствием между силой духа и внутренней энергией.
Другие могли сомневаться в истинной мощи Ань Цзю, но Лоу Сяоу чувствовала её безошибочно. Они были в чём-то схожи. Лоу Сяоу родилась недоношенной, слабыми костями и телом, которое она лишь частично восстановила, пока несколько лет назад тяжкая болезнь снова не подорвала её основы. С тех пор духовная сила всегда значительно превосходила внутреннюю.
Добравшись до поместья, Лоу Сяоу самовольно решила поселить Ань Цзю у себя.
— Поместье такое огромное, разве я не могу остановиться где-нибудь ещё? — холодно спросила Ань Цзю, глядя на Лоу Сяоу, которая, усевшись у неё в комнате, и не думала уходить. Её раздражало это навязчивое соседство. Хотя слухи о её постоянных обменах телом с Мэй Цзю уже давно ходили, распространять такие сведения без нужды не стоило.
— В нашем доме живут одни женщины, — обиженно протянула Лоу Сяоу, — гостей мы почти не принимаем. Да и все у нас отравлены, никто не знает, заразно ли это. Хотя пустых покоев предостаточно, я не смею поселить тебя там без разрешения.
Ань Цзю обычно не могла устоять перед слабыми и беззащитными, но почему-то к жалкому виду Лоу Сяоу осталась совершенно равнодушна.
— Если у тебя больше нет дел, можешь идти, — произнесла она ровно.
После побега Ань Цзю не сомкнула глаз ни в логове Войска Повелителей Журавлей, ни по возвращении в Мэйхуали, а, прибыв в поместье Лоу, она едва держалась на ногах. Всё, чего ей хотелось, — хоть ненадолго заснуть там, где никого нет.
— Ну ладно, — нехотя согласилась Лоу Сяоу и, волоча ноги, пошла к двери.
Ань Цзю подняла руку, закрыла дверь и, не раздеваясь, легла на мягкое ложе.
В углу тихо потрескивал жаровник, напряжённые мышцы понемногу расслаблялись.
— Госпожа Лоу, пожалуй, вызывает жалость, — шепнула Мэй Цзю.
— Ты что, всех меряешь по себе? — резко оборвала её Ань Цзю и добавила, не давая вставить слова: — Ещё пискнешь — язык отрежу!
Угроза была пустой, но стоило Ань Цзю повысить голос, как Мэй Цзю тут же сникла.
Род Лоу стоял на грани истребления. Несмотря на это, Лоу Сяоу сохраняла удивительное самообладание. Если это не бесчувственность, то железная выдержка. Обострённая интуиция, рождавшаяся из мощной духовной силы, подсказывала Ань Цзю, что за безобидной внешностью Лоу Сяоу скрывалась твёрдая воля, куда прочнее, чем у Мэй Цзю, причём раз в десять, а то и в двадцать.
В комнате царило весеннее тепло, и вскоре обе погрузились в глубокий сон. То была, пожалуй, самая крепкая ночь за многие годы без снов, без тревог.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем их разбудил настойчивый стук.
Стук раздавался не в их дверь, но Ань Цзю всё же поднялась и, подойдя к проёму, выглянула наружу. Перед покоями Лоу Сяоу стояла женщина средних лет с встревоженным лицом. Дверь отворилась, Лоу Сяоу, протирая глаза, спросила:
— Лин-гу, что случилось?
— Госпожа, скорее в зал совета: вторая госпожа и божественный лекарь вышли, они спасли шестого старейшину! — ответила Лин-гу.
— Правда?! — сон мигом слетел с Лоу Сяоу, она стремительно выбежала из комнаты.
Лин-гу торопливо зашла за ней, прихватила тёплую накидку:
— Госпожа, не простудитесь!
Когда обе скрылись, Ань Цзю немного помедлила, затем накинула плащ и тоже вышла.
Следов Лоу Сяоу и Лин-гу уже не было видно, лишь слабое мерцание из зала совета служило ориентиром.
