Ань Цзю похолодела от ужаса и решила, что в следующий раз, когда будет разговаривать с Мо Сыгуем, будет предельно осторожна.
Убедившись, что в пределах ста чжаней никого нет, она нашла укромное место и немного перевела дух. Стараясь скрыть дыхание, Ань Цзю размышляла. У неё нет внутренней силы, а в ближнем бою Мэй Цзю теряется, значит, остаётся полагаться лишь на преимущество духовной энергии. Но даже она способна лишь замедлить движения мастера восьмого уровня. Если нападут двое сразу — удача не повторится.
Дважды ей удалось выжить, но оба раза она была на грани гибели.
Она ясно понимала, что её нынешняя сила слишком мала, и если можно избежать ближнего боя, то лучше так и сделать. Самое разумное — раздобыть хороший лук, затаиться и вернуться к своему прежнему ремеслу снайпера.
По словам Мо Сыгуя, нападение продлится около часа. Пока же не прошло и времени, что требуется, чтобы выпить две чашки чая. До конца ещё далеко. Прятаться или искать оружие — одинаково рискованно, разница лишь в том, что второе требует движения.
— Не реви, — сказала Ань Цзю. — Возвращаемся в Юйвэйцзюй.
— Вернуться? — Мэй Цзю побледнела. — Это же прямо в пасть тигру!
Она бы предпочла спрятаться где-нибудь в безопасности.
— Думаешь, спрячешься — и всё кончится? — Ань Цзю покачала головой. Её духовная сила позволяла скрываться почти без следа, но тот безумец, что охотился за ней, был мастером уровня Хуацзин и мог уловить её дыхание.
До Юйвэйцзюя отсюда было недалеко, короткой дорогой — всего несколько минут.
Однако Ань Цзю не двинулась сразу. Прислонившись к скале, она немного отдохнула, почувствовала, как возвращаются силы, и стала проверять снаряжение.
После осмотра настроение её потяжелело. В арбалете оставались три стрелы, при себе у неё был моток шёлковой нити сюаньсы, кинжал и наполовину опустевший пузырёк яда.
Сюаньсы — тонкая, почти прозрачная нить, но прочная, как сталь. Мэй Цзю любила вышивать ею. Узоры, сотканные из этой нити, словно парили над шёлком, требуя высочайшего мастерства. Но сейчас, кроме как устроить мелкую ловушку, пользы от неё не было. Враг мог появиться откуда угодно, о засадах речи не шло. Иными словами, моток сюаньсы почти бесполезен.
Оставшиеся две вещи — то, с чем Ань Цзю не расставалась ни днём, ни ночью.
— Нужно найти оружие, — решила она, убрала всё и, убедившись, что поблизости никого нет, отправилась в путь.
Теперь духовная сила помогала ей как никогда. За сотню чжаней она чувствовала присутствие людей и могла легко обходить их стороной.
Так она беспрепятственно добралась до Юйвэйцзюя, нашла в спальне лук, колчан стрел и мягкий меч, а с полки сгребла в узелок мази и перевязочные средства.
Вернувшись в свою комнату, Мэй Цзю впервые ощутила безопасность, дыхание её стало ровнее. Вдруг она вскрикнула:
— Беда! Яо Е и остальные остались в зале!
— Те, кто ворвались снаружи, — ответила Ань Цзю спокойно, — нашли Яо Е во дворе. Она уже мертва.
— А… а сестра? — голос Мэй Цзю дрогнул. — Мы вместе бежали из Бяньцзина, если бы не она, я бы давно погибла или попала в руки врагов. А теперь, если я брошу её и спасусь одна, разве я человек?
— Ты уже спаслась, — холодно произнесла Ань Цзю. — И только теперь решила стать добродетельной?
— Я думала, что спрячусь, и всё будет хорошо, — Мэй Цзю запнулась, потом, словно решившись, сказала твёрдо: — Я вернусь за ней.
— Нет! — резко оборвала её Ань Цзю. Она уже решила погибнуть сама, но не собиралась тянуть Мэй Цзю за собой. — Твоя мать отдала жизнь, чтобы спасти тебя. Неужели ради того, чтобы ты сама всё погубила?
— Моя мать не хотела бы, чтобы я стала трусихой! — голос Мэй Цзю дрожал, но в нём звучала решимость. — Если уж жить, то чисто, без стыда перед сердцем.
