Женщина развернула веер. На шёлке цвела ветка алой сливы. Её глаза вспыхнули.
— В погоню!
Слово ещё не успело стихнуть, а её силуэт уже исчез за дверью. Мужчина поспешил следом.
— Лекарь Нин, — окликнул он, — это был Мо Сыгуй?
Женщина, отпустив сороконожку, увидела, как та ползёт на север, и без колебаний устремилась за ней.
— Несомненно, он. На этот раз я непременно встречусь с ним!
— Господин высоко ценит вас, — заметил спутник. — Если Мо Сыгуй тоже примкнёт к нему, разве не придётся вам делить славу?
Лекарь Нин усмехнулась:
— Делить славу? Мир велик, но вершина одна. На острие иглы не уместятся двое первых.
— Тогда убьём его, — предложил мужчина.
— Убью, и стану единственной? — она тихо рассмеялась. — Нет. Если он умрёт от твоего меча, в моей жизни навсегда останется преграда, которую я не переступлю.
Её звали Нин Яньли. Ей было чуть за двадцать, и с детства её называли гением врачебного искусства. Семь-восемь лет назад по Поднебесной ходила поговорка: «На севере — Нин, на юге — Мо». Но с тех пор, как Мо Сыгуй вступил в клан Мэй, его слава затмила её, а «северная Нин» будто растворилась в тени. Прошли годы, и о двух чудесных врачах почти забыли.
Они гнались за Мо Сыгуем десять ли, пока вдали не показалась фигура с узелком за спиной. Нин Яньли метнула две серебряные иглы.
Мо Сыгуй, уловив свист за спиной, мгновенно отскочил в сторону.
— Лю Хэнь, живым возьми! — приказала она.
Лю Хэнь рванул вперёд, цепь в его руках взвилась, словно живая змея, и обвилась вокруг Мо Сыгуя. Тот пошатнулся и едва не упал.
— Мо Сыгуй, — Нин Яньли подошла с улыбкой, — наконец-то я тебя поймала!
— Не припомню, чтобы задолжал кому-то сердце, — ответил он с лёгкой насмешкой.
Она встретила его взгляд. Его глаза, как весенние персиковые лепестки, чуть прищурились.
— Ты куда красивее, чем на портрете.
Мо Сыгуй лишь усмехнулся.
— Давно мечтала встретить тебя, — сказала она. — Моё имя — Нин Яньли. Мы не знакомы, но, думаю, ты уже видел плоды моего труда.
— «Недоделанные»? — лицо Мо Сыгуя посерьёзнело. — Это ты ускоряла их силу снадобьями?
— Верно, — она перевернула ладонь, и между пальцев блеснули две отравленные иглы.
Одна из них вонзилась ему в бедро. Мо Сыгуй сдавленно застонал.
— Это мой подарок при встрече, — сказала Нин Яньли. — Надеюсь, он тебе по вкусу.
Он скривил губы, сдерживая боль, что расползалась по ноге.
— Через полмесяца я найду тебя снова, — произнесла она и, бросив взгляд на Лю Хэня, добавила: — Уходим.
— Лекарь Нин… — Лю Хэнь уже держался за рукоять меча, но не решился.
— Если он умрёт от твоего клинка, — не оборачиваясь, сказала она, — между нами всё кончено.
Лю Хэнь стиснул зубы, втянул цепь и последовал за ней.
Мо Сыгуй стоял, пока их силуэты не растворились вдали. Лишь тогда тело его дрогнуло, и он опёрся на сухую ветвь.
— Сильный яд, — прошептал он. Лицо Мо Сыгуя побледнело, губы посинели, но глаза сверкали. В них вспыхнуло странное возбуждение.
Он был одержим искусством врачевания и нередко испытывал лекарства на себе, ведь никто, кроме него, не мог столь тонко уловить их действие.
Вызов Нин Яньли он принял с радостью.
