В эпоху Сун женщин ограничивали куда строже, чем при Тан, и в лавках не шили боевые костюмы для них. Ань Цзю была высокой и стройной, но мужская одежда всё же сидела плохо. Она переделала её сама: рвала, подшивала, и получилось аккуратно.
На следующий день Ань Цзю купила лошадь, запаслась сухим пайком и двинулась на север.
Покупая лепёшки, она спросила у торговца, сколько отсюда до Бяньцзина. Тот ответил: более двухсот ли, три-четыре дня на быстрой лошади. С учётом привалов и пополнения запасов она прикинула, то будет дней шесть пути.
Но Небо решило иначе.
Едва Ань Цзю выехала из деревни, как заметила, что за ней следуют три десятка человек.
Они появились на дороге, не из деревни. В воздухе стоял запах сырой земли, ветер нёс влагу. К дождю.
После тяжёлого ранения промокнуть было опасно, и, проехав семь-восемь ли, она заметила в чаще крыши и направила коня туда.
Преследователи остановились у дороги.
— Брат, — сказал один, — девка ведёт себя странно, зачем свернула в лес?
Другой, с визгливым голосом, хохотнул непристойно:
— Хе-хе, я ж говорил, не из порядочных! Где видано, чтоб такая красавица одна по дорогам шлялась? Наверняка из борделя, может, сама за утехой в лес подалась…
Главарь нахмурился:
— Шрам на руке ноет. К дождю. А девка двигается ловко, будто бывала в странствиях. Может, из какого-то боевого клана. Глянем, но если что сразу отходим.
— Есть! — ответили хором.
Крыши, что казались близко, оказались далеко. Пока они добрались, небо уже затянуло, и пошёл мелкий дождь. То была заброшенная земляная храмовая постройка, где путники нередко пережидали непогоду. Сегодня там сидели двое: учёный и крестьянин. Женщины не было.
Учёный держал свиток, не поднимая глаз; крестьянин жался к стене, дрожа.
— Эй, мужик! — рявкнул главарь. — Не видел ли тут девку?
Тот, глядя на свирепые лица, поспешно ответил:
— Не видал.
— Странно, — буркнул один, обойдя храм. — Никого нет, спрятаться негде. Брат, добыча ушла.
Шлёп!
Главарь ударил его по затылку и зло сверкнул глазами.
Учёные ныне пользовались почётом. Этот, хоть и сидел в развалившемся храме, был одет чисто, ткань дорогая. Видно, из благородного рода, может, даже цзюйжэнь. Ссориться с таким — себе дороже.
Дождь усиливался. Один из разбойников вызвался осмотреть окрестности.
Вернулся он вскоре, ведя лошадь:
— Брат, конь здесь!
Главарь прищурился. Девка далеко уйти не могла. Пешком не убежишь.
С такой красотой можно выручить в Бяньцзине тысячи золотых. Всю жизнь они промышляли мелкими делами, а тут такая удача!
«Человек гибнет за богатство, птица — за зёрна», — подумал он и, не выдержав соблазна, скомандовал:
— Гонимся!
Разбойники ринулись в дождь.
Прошло два часа. Сумерки сгущались, ливень не утихал.
Крестьянин, не выдержав, метался у дверей, потом решился и, пригнувшись под потоками, убежал.
Учёный остался. Он развязал вязанку хвороста, сложил у входа, под навесом собрал мокрые листья, чтобы развести огонь. Когда нагнулся к углу, пальцы коснулись чего-то тёплого.
Он вздрогнул, и тут же чья-то рука крепко сжала его запястье.
Из груды листьев показалось прекрасное лицо.
— Эй, — спокойно произнесла девушка. — До ближайшей деревни или посёлка сколько отсюда?
— Ли десять, — растерянно ответил он.
Ань Цзю нахмурилась. Десять ли — немного, но если наткнуться на тех…
Она чувствовала, что разбойники не сильнее воинов второй-третьей ступени, но их слишком много, а она ещё не оправилась.
И вот раздались шаги.
Она сразу поняла: идут обратно, не найдя её.
— Если спросят о женщине, скажешь, что она пошла к Лицзячжуану, — прошептала она и, выхватив кинжал, коснулась его горла. — Не послушаешься — пеняй на себя.
Сказав это, Ань Цзю схватила узел и шляпу, опёрлась на колонну и одним движением взлетела на балку под крышей.
Учёный стоял, всё ещё держа в руке листья, не в силах отвести взгляд от её лица.
Мокрые и злые разбойники вбежали в храм. Главарь окинул взглядом учёного:
— Господин, не видели ли вы здесь девушку?
Тот вздрогнул, обернулся и, вспомнив её слова, поспешно указал в сторону Лицзячжуана.
Главарь усмехнулся, но глаза его настороженно скользнули по углам.
Когда они пришли в первый раз, этот человек был спокоен, а теперь заметно нервничал. Подозрительно. Они обшарили окрестности на две ли вокруг — ни следа. Значит, она всё ещё здесь!
— Наша госпожа сбежала, — сказал главарь, сложив руки в притворном поклоне. — Если господин знает, куда она направилась, прошу сказать правду. А если упрямо станете молчать — не взыщите, коли обидим.
Пока он говорил, несколько человек уже шагнули под навес.
