Вражда меж государствами, ненависть меж родами… лишь смерть положит им конец.
Так думала Лоу Минъюэ.
Дождь стих, рассвело. В горах клубился утренний туман, с востока пробивался мягкий, чуть оранжевый свет, а кроны деревьев сверкали свежей, почти прозрачной зеленью.
Гу Цзинхун и Ань Цзю ещё не вошли в предел духовного восприятия Чу Динцзяна, но тот не стал ждать. Он коротко велел всем выступать.
После вчерашнего разговора все пришли к выводу, что Чу Динцзян человек несложный, и хотя путь их нельзя было назвать прогулкой, дорога шла легче, а настроение стало спокойнее.
Два часа спустя Ань Цзю и Гу Цзинхун добрались до места, где накануне остановились.
Гу Цзинхун гнал лошадей без пощады: на ровной дороге — во весь опор, на каменистых тропах — лишь чуть сбавляя ход. К этому часу они уже шесть часов были в пути, позволив себе лишь короткий привал меньше, чем на чашку чая.
Ань Цзю онемела от тряски, желудок поднимался волнами, но она с усилием подавила тошноту.
— Недавно прошёл дождь, дорога тяжёлая. Отдохнём немного, — сказал Гу Цзинхун, осадив коня.
Они выбрали место у ручья.
Ань Цзю, спрыгнув с седла, почувствовала, как всё вокруг качается, и, чтобы не упасть, опёрлась о ствол дерева.
— Позволь, я попробую передать тебе немного внутренней силы, — Гу Цзинхун приложил ладонь к её спине, направив поток ци в её меридианы.
Через мгновение он отнял руку, в его голосе прозвучало удивление:
— Твои каналы разрушены?
Ань Цзю усмехнулась:
— До последней жилки. Даже старейшина Ци, что, говорят, способен воскрешать мёртвых и сращивать кости, оказался бессилен.
Гу Цзинхун задумался.
Воины Драконьей стражи все владели искусством не ниже шестой ступени. Когда он выбрал Ань Цзю, уже знал, что её внутренняя сила слаба, но понимал, как её проницательность в боевых искусствах редка, а природные данные неплохи. При должном усердии за три‑пять лет она могла бы достичь малого совершенства. Увы, теперь…
— Раз так, думать не о чем. Если выживешь после этого задания, я не изменю своего решения, — сказал он спокойно, усаживаясь на камень у ручья. — Отдыхай.
Ань Цзю устроилась в шаге от него, отпила воды, съела немного сухого пайка и, обессилев, легла прямо на камень.
Небо было чистым, как неподвижное озеро, и сердце постепенно наполнилось тишиной.
Усталость взяла своё. Она незаметно уснула.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда вдруг послышался голос:
— Сюаньжэнь!
Она резко открыла глаза. В зрачках Гу Цзинхуна отражалось её лицо.
— В путь, — коротко сказал он.
Ань Цзю поднялась, потерла лицо, подошла к дереву, отвязала повод.
Сев в седло, она взглянула на солнце и спросила:
— Я долго спала?
— Около часа, — ответил он.
Когда Гу Цзинхун узнал, что её меридианы уничтожены, был поражён, но ещё больше его удивила её стойкость. Девушку долгие годы растили как благородную госпожу, тело её не привыкло к трудностям, а без внутренней силы выдерживать такой марш — одно упорство. Таких людей он уважал и позволял себе быть с ними мягче.
Одежда, выданная Контрольным управлением Повелителей Журавлей, была из странного материала. Даже после долгой езды кожа на ногах не стерлась, лишь распухла, и сидеть в седле стало тяжело.
К счастью, по пути дважды прошёл дождь, и они смогли немного передохнуть. На одиннадцатый день они добрались до цели.
Это был тайный пункт Войска Повелителей Журавлей: две убогие хижины, будто охотничьи шалаши, без признаков жилья.
Гу Цзинхун коротко изложил задачу:
— На этот раз нужно уничтожить один из тайных постов усадьбы Пяомяо.
— Пяомяо? — изумилась Сунь Дисянь.
— А ты как думаешь? — холодно отозвался он. — Мы даём вам карту. Сколько у противника людей, как действовать — решайте сами. Пять дней на выполнение. Остальное нас не касается.
Чу Динцзян раздал карты, выглядя вполне довольным ролью помощника.
— Тогда… — начал Гу Цзинхун.
— Завтра утром приступим, — перебил его Чу Динцзян.
Гу Цзинхун взглянул на него и кивнул.
Все разошлись. Кто ел, кто отдыхал.
Чу Динцзян, бросив взгляд на Ань Цзю, вышел наружу.
Она немного посидела у стены, потом тоже поднялась и пошла следом.
