Ань Цзю спала без снов и проснулась на рассвете с тяжёлой головой. Воспоминания вернулись вместе с гневом.
Дверь тихо скрипнула, и вошла Лоу Минъюэ.
— Четырнадцатая Мэй, — позвала она.
Они обе знали, что такое потеря, и потому Минъюэ относилась к ней с особым участием.
— Что бы ни случилось, не показывай свою духовную силу. Господин Чу велел передать, он всё уладит. Не подведи его.
— Что происходит? — Ань Цзю приподнялась.
Минъюэ насторожилась, услышав шаги за дверью.
— Потом объясню. Если спросят о разрушении зала, скажи, что виноват Чу Динцзян. Это его просьба.
Сердце Ань Цзю сжалось. Она не помнила всего, но чувствовала, как потеряла контроль, а Чу Динцзян прикрыл её.
Раздался стук.
— Войдите, — ответила Минъюэ.
Вошли люди в чёрных одеждах. Впереди — человек в маске призрака, за ним четыре наставника и Хранитель Шэн.
— Сюаньжэнь, — произнёс человек в маске. — Позавчера обрушился тренировочный зал. Внутри были только ты и Чу Динцзян. Что произошло?
— Не знаю, — ответила Ань Цзю. Она не хотела выдавать себя, но и сваливать всё на него без понимания не могла.
Взгляд масочника упал на её перевязанные руки.
— Откуда эти раны?
Она молчала.
Лоу Минъюэ вмешалась:
— У четырнадцатой Мэй внутренние силы были уничтожены, когда напали на род Мэй. Теперь она тренируется только телом, чтобы однажды отомстить, потому и изнуряет себя.
Почти истреблённый клан. Неудивительно, что она не хочет говорить.
Человек в маске взял её за запястье. Её кожа была холодной, как лёд. Он ощупал пульс, кивнул и отпустил. Без внутренней силы невозможно вызвать такой взрыв. Значит, виноват Чу Динцзян.
Довольный, он ушёл.
— Эй, коротышка, покровитель твой рухнул! — хихикнул Хранитель Шэн.
Ань Цзю мысленно усмехнулась: «Рост можно нарастить, а вот отрезанное не вырастет».
Среди Контрольного управления, состоящего из преимущественно мужчин, она и правда была самой низкой, хотя для девушки рост у неё был обычный.
— Думаешь, я умер? — холодно бросил наставник Сюань, услышав насмешку.
— Да ладно тебе, старик, — отмахнулся тот, уходя. — Молодая кровь горячее, как ни старайся, всё равно не добьёшься её благосклонности.
— Евнух! — взорвался Сюань, и борода его задрожала.
Ань Цзю не слушала их перебранку. Когда все разошлись, она спросила Минъюэ:
— Что с Чу Динцзяном?
Минъюэ рассказала обо всём и в конце фыркнула:
— Эти из Контрольного управления на заданиях не так расторопны, как в интригах!
Ань Цзю стало горько. Она вспомнила, как в тот миг Чу Динцзян обнял её, шептал что‑то, а потом его сила взорвалась, разрушив зал. Он сделал это, чтобы скрыть её безумие.
Она опустила взгляд на перевязанные руки.
Он всегда защищал её, не ругал, не боялся, не подталкивал к убийству, а лишь говорил с улыбкой: «Хорошо, значит, ты ещё чувствуешь».
Зачем он это делает? Мысль об этом тревожила и смущала.
— Отдохни ещё, — мягко сказала Минъюэ.
Ань Цзю кивнула. Она думала, что не сомкнёт глаз, но вскоре вновь провалилась в сон.
Сны путались: горы трупов, глава рода Мэй вкладывает ей в ладонь нефритовый знак со словами «верность и честь дома Лоу»; Мэй Яньжань улыбается: «Не бойся, дочь, я рядом»; Мэй Цзю плачет: «Живи…»; и, наконец, клубы пыли, грохот, голос Чу Динцзяна: «Четырнадцатая, успокойся. Что бы ни случилось, я с тобой».
«Я с тобой…»
— Чу Динцзян! — Ань Цзю резко села, вся в поту.
Никогда прежде она не ощущала так остро, как сейчас, что сила — единственный путь к свободе.
Она выпила воды, перевязала руки и, несмотря на боль, направилась в библиотеку. Ей не хотелось вечно быть под защитой. Она не станет обузой.
Библиотека стояла в самом сердце Контрольного управления. Здесь, где она впервые появилась, хранились десятки тысяч свитков под надзором Хранителя Шэна.
Книги располагались по уровням. Залы с базовыми техниками пустовали, ведь для новичков существовали наставники.
Ань Цзю искала подходящее искусство внешнего пути. Она так увлеклась, что не заметила, как кто‑то вошёл.
— Попробуй вот это, — прозвучал тихий, чистый голос, словно ручей меж камней.
Она подняла глаза и увидела белую, тонкую руку без перчаток, не как у Чу Динцзяна.
— Гу Цзинхун, — холодно произнесла она, глядя в его спокойные глаза за маской.
Он уловил её враждебность, но не придал значения.
— По правилам я — наставник учеников рода Мэй. Что бы ни было между нами, в учении я не причиню тебе вреда.
— Зато в остальном вполне способен, — отрезала она.
— Возможно, — тихо усмехнулся он. — За эти годы я сделал немало зла.
Он положил книгу на стол и вышел.
На пожелтевшей и потрёпанной обложке значились три иероглифа: «Удар, разрывающий меридианы».
На первой странице было написано: «Разрывающий меридианы разрывает жизнь человека».
Ань Цзю пролистала несколько страниц, колеблясь, стоит ли верить Гу Цзинхуну. Потом она спрятала книгу за пазуху и направилась к кабинету Хранителя Шэна.
— Входи, — отозвался он на стук.
Она вошла.
— Сюаньжэнь, что тебе нужно? — спросил он, подняв глаза.
— Хочу спросить о «Ладони, разрывающей меридианы».
Хранитель Шэн нахмурился.
— Почему вдруг заинтересовалась?
— Слышала, что это внешняя техника, — ответила она.
Он кивнул.
— Да, это жестокое искусство внешнего пути. Его сила такова, что даже мастера с глубокой внутренней энергией боятся о нём говорить. Но тех, кто сумел овладеть им, единицы, потому оно и не исчезло с лица земли.
