Живя в чужом месте, нужно подчиняться его правилам. Пока тайна рода Мэй не раскрыта, нельзя предпринимать необдуманных шагов. В этом Ань Цзю и Мэй Цзю пришли к единому решению.
К вечеру того же дня Мэй Цзю последовала за Вэнь Цуй к Тинсунъюаню.
Этот павильон был выстроен в согласии с рельефом горы: его основание поднималось над соседними строениями на две–три сажени. С высокого склона низвергалась горная струя, образуя у отвесной скалы небольшой водопад. Потоки падали в тёмное холодное озерцо и звучали непрерывным гулом.
Само его название оправдывалось: во дворе росли вековые деревья с крепкими, изломанными ветвями. И, быть может, из-за их близости прозрачные волны источали едва уловимый свежий и бодрящий хвойный аромат.
— Господин сюда не заселялся, а слуг я уже отослала, — сообщила Вэнь Цуй, приказывая девушкам разложить принадлежности для купания на каменном столике у берега. — Хозяйка может спокойно омыться здесь.
Мэй Цзю заметила аккуратно сложенные пуховые одеяла и удивлённо спросила:
— Зачем приготовили ещё и их?
— Попробуйте воду, госпожа, — с улыбкой ответила Вэнь Цуй.
Мэй Цзю приблизилась к краю, и ещё прежде, чем наклонилась, её обдало леденящим дыханием глубины. Легко представить, что будет с телом, если войти туда целиком!
— В полдень вода куда приятнее, — продолжала Вэнь Цуй, помогая снять с неё одежды. — А теперь придётся потерпеть: достаточно выдержать всего миг. Говорят, это озеро очищает кости и жилы, даруя силу, и многие молили бы о таком шансе. Если удастся пробыть в воде целый час — тем лучше.
Оставшись в одной тонкой рубашке, Мэй Цзю осторожно опустилась на камень и медленно протянула ногу к воде. Едва её пальцы коснулись поверхности, она вскрикнула и тотчас отдёрнула ступню.
— Ты сможешь или нет? Если нет — позволь мне! — прозвучал голос Ань Цзю.
Мэй Цзю заколебалась, а потом кивнула:
— Тогда пробуй сама.
— Вспомни то чувство, когда засыпаешь, — мягко велела Ань Цзю. — Полное расслабление.
До сих пор ей удавалось подчинять тело Мэй Цзю лишь в минуты сна или беспамятства. Она догадывалась, что их ощущения всё же связаны, и если при соприкосновении с ледяной водой хозяйка тела инстинктивно попытается вернуть контроль, то это будет лучшая возможность потренироваться в борьбе.
Чувствуя, как тело постепенно утрачивает напряжение, Ань Цзю сразу же попыталась подвигать конечностями. Сначала всё выходило тяжело, движения были замедленными, но вскоре она овладела ими увереннее.
Она затаилась, собирая волю. В следующую секунду, когда ступня коснётся воды, сопротивление Мэй Цзю неизбежно усилится.
— Госпожа, пора войти, — поторопила Вэнь Цуй.
Ань Цзю не ответила, лишь осторожно коснулась поверхности.
Мгновенно сквозь ногу ударил мороз. Тело невольно содрогнулось и дёрнулось, будто желая убежать от этого холода. В тот миг сознание Мэй Цзю прорвалось, и тело вновь оказалось в её власти.
Вывод был очевиден. Пока Мэй Цзю бодрствует и ощущает боль или страх, Ань Цзю почти невозможно с ней соперничать.
— Расслабься ещё, — приказала она.
— Хорошо… — послушно откликнулась утомлённая Мэй Цзю, изнурённая долгим напряжением.
Ань Цзю снова овладела телом.
Результат оказался прежним: стоило воде коснуться кожи, как Мэй Цзю вырвала обратно своё тело.
Неужели даже сильнейшая воля уступает дару, данным свыше? Ань Цзю не верила. В её жизни не существовало слов «отступить» и «сдаться».
Много раз подряд (четыре или пять) Ань Цзю пыталась овладеть телом, но всё тщетно. Мэй Цзю, напротив, становилась всё бодрее, и потому достичь нужного расслабления духа и плоти становилось всё труднее.
Вэнь Цуй, стоявшая рядом, поначалу едва сдерживала нетерпение. Ей хотелось просто пнуть госпожу в ледяной омут. Однако, заметив, как четырнадцатая госпожа стиснула зубы и с несгибаемой решимостью готовилась войти в воду, она решила повременить и испытать её характер.
Прошло уже два «ке»1, и служанка было шагнула вперёд, чтобы помочь, но вдруг остановилась. Госпожа снова подошла к краю. Луна поднялась над горизонтом, её свет скользнул по глади, и в глазах девушки блеснула такая решимость, будто перед ней лежала не тёмная бездна, а пылающее море и гора из мечей, и она не отступила бы ни на шаг. Вэнь Цуй сжала губы. Если и теперь госпожа не войдёт, придётся вмешаться.
Однако картина перед глазами обрадовала её. Четырнадцатая медленно погружала ногу в воду.
В этот миг Мэй Цзю испытывала мучительное напряжение. Лёд сковал ступни, словно они ступили на острие клинка, а сама она была лишена воли и как кукла была вынуждена подчиняться чужой силе, заставлявшей её всё глубже входить в озеро.
Холод, проникая в кости, струился по каждой жилке, и Ань Цзю сосредоточила дух, чтобы ощутить боль всей полнотой. Обычно человек, испытывая страдание, старается отвлечься, но тотальная пронизывающая мука позволяла ей острее чувствовать каждый изгиб тела.
Лёд сжимал её плоть, и вместе с тем нужно было быть настороже. В любую секунду Мэй Цзю могла вырвать власть обратно, поэтому даже в этой леденящей воде на лбу Ань Цзю выступил пот.
Поначалу боль казалась нестерпимой, будто ножи вонзались в каждую клетку. Вскоре, задержавшись, она заметила перемену: тело постепенно согревалось, вода становилась словно мягкой весенней тканью. Она нежно обволакивала кожу и успокаивала.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока голос Вэнь Цуй не раздался у самого уха:
— Госпожа, прошёл уже час, нельзя оставаться дольше.
- «Кэ» (刻, kè) — традиционная китайская мера времени, равная примерно 15 минутам. ↩︎
