Для внешнего практика духовная сила — основа. Без неё тело не слушается, и путь останавливается. Но если бы её было легко развить, мир давно бы кишел мастерами Хуацзин.
Мо Сыгуй проверил её пульс. Ровный и уверенный. Только тогда он расслабился.
И тут же, потеряв силы, юноша осел назад.
Ань Цзю успела подхватить его:
— Мо Сыгуй!
— Дай поспать… — пробормотал он и закрыл глаза.
Она убедилась, что дыхание ровное, и уже хотела отнести его в комнату, как вдруг ощутила присутствие мастера восьмого уровня.
Ань Цзю обернулась. Под галереей стояла стройная фигура.
Лоу Минъюэ.
Ань Цзю помедлила, но, видя, что та не двигается, внесла Мо Сыгуя внутрь.
Когда она вышла снова, Лоу Минъюэ всё так же стояла неподвижно.
— Он без сознания. Если хочешь — иди.
Долгое молчание. Потом хриплый ответ:
— Нет.
Что толку видеть? В её сердце лишь ненависть, и встреча лишь потянет Мо Сыгуя в бездну, где обоим не выжить.
— Ты — Цю Нинъюй, — сказала Ань Цзю, скорее утверждая, чем спрашивая.
Лоу Минъюэ не стала отрицать:
— Да. Он, вероятно, тоже догадывается, но не хочет признать, не желает уз. А он не должен быть связан. Такой, как он, рождён врачевать. Это дар Неба для всех живых. Если ему суждено умереть, то лишь ради пути медицины. Пока я не признаюсь, у него остаётся повод обманывать себя. Прошу, не разрушай это.
История Лоу Минъюэ начиналась с её отца, хозяина поместья Лоу.
Он не желал, чтобы дочь всю жизнь служила Войску Повелителей Журавлей, и тайно вывез младенца из усадьбы.
В то время госпожа Цю, жена господина Цю, после многих лет брака наконец забеременела, но роды оказались тяжёлыми. Спасти можно было лишь одного. Муж, вздохнув: «Судьба лишила меня сына», выбрал жену.
Хозяин Лоу, узнав об этом, подложил младенца к воротам дома Цю.
Супруги приняли девочку как знак небес и скрыли, что их ребёнок умер, воспитывая найденыша как родную дочь.
Господин Цю был близким другом отца Мо Сыгуя, Мо Дэнсяня, и после его смерти особенно заботился о сыне друга. Но кто-то пустил слух, будто в доме Цю хранят медицинские записи Мо Дэнсяня, и вскоре семья Цю была уничтожена.
Хозяин Лоу, узнав, поспешил на место, но застал лишь руины. Он выяснил, что госпожа Цю упала в реку и пропала, и несколько дней искал вниз по течению, пока не спас едва живую девочку, Цю Нинъюй.
С детства она была подвижна, любила боевые упражнения, пусть и поверхностные, но тело её стало крепче, чем у обычных девушек.
Вернувшись в поместье Лоу и узнав правду, она не смогла забыть приёмных родителей, любивших её как родную. С тех пор, охваченная жаждой мести, она упорно тренировалась и через сеть семьи Лоу выяснила, что убийцы Мо Дэнсяня и семьи Цю — одни и те же люди.
Сначала она думала, что всё произошло из-за зависти к врачебному искусству, но за этим скрывалась придворная тайна.
Теперь все исполнители мертвы, а заказчик по-прежнему живёт во дворце.
— Видно, судьба моя — нести гибель, — тихо сказала Лоу Минъюэ. — Раз так, зачем втягивать ещё кого-то?
Если бы Мо Сыгуй ставил её выше всего, он бы не спрашивал, кто она. Он мог бы узнать правду множеством способов, но не стал, и всё же не смог отпустить.
Она знала его лучше, чем кто бы то ни было, даже лучше, чем он сам.
— Ты бережёшь его, а он и не ведает, — сказала Ань Цзю.
Лоу Минъюэ покачала головой и улыбнулась устало:
— Нет. Я слишком хорошо его знаю. Для него путь врачевания важнее любых чувств. Такая привязанность мне не нужна.
Её ненависть была столь глубокой, что не могла исчезнуть. И любовь, должно быть, столь же велика. Пусть она говорила холодно, Ань Цзю чувствовала, что чувства её к Мо Сыгию не угасли.
— Может, ещё и потому, что он — один из немногих, кто мне дорог. Не хочу, чтобы с ним что-то случилось, — добавила Лоу Минъюэ.
Сестра Лоу Сяоу была ей лишь кровной роднёй: выросли они порознь, встречались редко. Не то что друзья детства, делившие одну песочницу. Но она не желала, чтобы эта связь превратилась в оковы.
— Не вмешаюсь в ваши дела, — тихо сказала Ань Цзю, встретив её взгляд.
— Благодарю, — Лоу Минъюэ слегка поклонилась.
Ань Цзю кивнула и вернулась в комнату.
Мо Сыгуй спал без сил, и она не могла оставить его без присмотра.
Ань Цзю зажгла лампу, раскрыла книгу «Удар, разрывающий меридианы» и стала читать. На третьей странице она почувствовала приближение мастера девятого уровня.
Она не подняла головы, делая вид, что погружена в чтение.
— Мо Сыгуй, достойный ученик божественного врача, — лёгким шагом опустился на стул напротив Гу Цзинхун. — Переплавление прошло безупречно.
Если бы это сказал кто-то другой, Ань Цзю не удивилась бы, но из его уст слова звучали так, будто он рассматривал куклу. Её взгляд похолодел:
— Зачем ты пришёл?
— Не стоит так настораживаться, — будто не замечая её враждебности, ответил он. — Пока род Мэй жив, я имею право и обязанность присматривать за вами.
Гу Цзинхун был назначен Войском Повелителей Журавлей наставником рода Мэй; не случись беды, он и ныне обучал бы их потомков.
Ань Цзю молча смотрела на него. Раньше она бы уже ударила, но теперь понимала, ссориться с ним — себе во вред.
— Возьми это, — он положил на стол знак с вырезанной фигурой чёрной черепахи. — Покажи Хранителю Шэну, он даст тебе доступ к архивам внешних практиков Контрольного управления Повелителей Журавлей. Это пойдёт тебе на пользу.
Чистые внешние практики имели одно преимущество перед внутренними: их тело, закалённое до предела, оставалось устойчивым, и даже изучая множество разнородных техник, они не рисковали нарушить внутренний баланс.
Гу Цзинхун, видя её холод, догадался, что она узнала о предназначении Драконьей стражи, и сказал:
— Не тревожься. Тебя вводят в Драконью стражу не для того, чтобы служить Императору.
«Так значит, вместо меня моя мать?» — хотелось выкрикнуть Ань Цзю, но она лишь сжала губы.
Даже если спросить, правды не услышишь, а Чу Динцзяна выдашь.
И потом, разве можно верить, что в Драконьей страже женщин не используют для утех?
