Покинув город, Чу Динцзян и Ань Цзю погнали коней к пристани.
На этот раз сведений о цели было немного, потому следовало прибыть заранее и всё проверить собственными глазами.
Усадьба Пяомяо наживала состояние на «деньгах за жизнь». Она брала заказы на убийства, за которые платили отчаянные люди. Многие из тех, кого они лишали жизни, вовсе не заслуживали смерти, и за прошедшие годы немало кровавых дел превратилось в нераскрытые. Потому, если отбросить её связь с Ляо, двор мечтал бы уничтожить это логово убийц.
Когда-то чиновники уже предлагали направить войска на усмирение усадьбы Пяомяо. Войско действительно выступило, но, прибыв, обнаружило лишь заброшенный тайный пункт: люди успели уйти, оставив пустую оболочку. Операция обернулась посмешищем.
Главная усадьба Пяомяо скрывалась глубоко. В мире цзянху, если кто хотел вести с ней дела, направлялся к одному из поместий близ поместья Чжэньдин на западной дороге Хэбэя. Двор не раз тайно посылал людей для захвата, но все посредники усадьбы оказывались смертниками: стоило их окружить — они находили способ покончить с собой, не оставляя ни следа.
Войско Повелителей Журавлей было последним щитом, охранявшим Поднебесную. Без крайней нужды им запрещалось покидать столицу. Раньше они почти не получали заданий, связанных с усадьбой Пяомяо, и хотя за последние два года собрали кое-какие разрозненные сведения, целостной картины так и не сложили.
Лишь в последние месяцы, когда появились доказательства, что усадьба Пяомяо служит прибежищем шпионов Ляо, государь решил, эту язву необходимо вырезать. Так задание и перешло к Повелителям Журавлей. Срок был предельно короток, и тёмный командир, не имея иного выхода, приказал одновременно атаковать все известные тайные пункты усадьбы, чтобы найти нить, ведущую к её сердцу.
Метод оказался действенным: через полмесяца стало ясно, что главная усадьба находится неподалёку от Янчжоу на восточной дороге Хуайнаня. Но противник среагировал молниеносно, и Повелители Журавлей так и не смогли выяснить точное местоположение.
Из Бяньцзина до Янчжоу быстрее всего было добираться водным путём.
Бяньцзин лежал на среднем отрезке Великого канала; участок до южных земель звался Бяньхэ.
Чу Динцзян и Ань Цзю прибыли на государственную пристань, чтобы найти судно и спуститься по реке.
На воде теснились мачты, суда сновали туда и обратно, у причала стояло с десяток больших кораблей и множество мелких. Рабочие выгружали товар с двух грузовых судов.
Юг был богат, урожаи обильны, и во время войны по этому каналу шли караваны с продовольствием. Поэтому с самого основания династии Сун порядок на реках охранялся строго: частные пристани разрешалось строить лишь с одобрения двора.
В окрестностях Бяньцзина имелось три частные пристани, но все они были невелики и занимались в основном перевозкой грузов, редко брали пассажиров. Потому Чу Динцзян с Ань Цзю направились к государственной.
Найдя судовладельца, Чу Динцзян повёл спутницу на рынок за провизией.
— Отплываем через час, — сказал он, доставая из-за пазухи два больших холщовых мешка. — Хозяин предупредил: еду не подают.
На рынке он хватал всё съестное, что попадалось под руку, и складывал в мешки.
Ань Цзю молча шла следом, волоча за собой ношу.
Когда они вернулись, Чу Динцзян нёс за спиной два огромных мешка, и прохожие оборачивались им вслед.
Ань Цзю не проронила ни слова, но, поднявшись на борт, не удержалась:
— Ты уверен, что раньше был благородным господином?
Чу Динцзян помолчал.
— Хочешь сказать, я должен был велеть тебе нести поклажу, ведь благородный господин не марает рук?
— Нет, — ответила она, — просто то, как ты выглядел, удивительно соответствовало твоему… облику.
Сказав это, Ань Цзю почувствовала, что выразилась недостаточно ясно, и добавила:
— Может, твоя история о благородном происхождении — всего лишь дневной сон?
