Корабль покачивался едва заметно. В обычной каюте стояло с десяток людей в чёрных одеждах, все неподвижные, с опущенными головами, словно тени. На низком резном ложе, окружённом со всех сторон, сидела женщина в одеждах цвета тёмной сливы. Перед ней стоял невысокий столик, на котором покоилась фарфоровая чашка, белая, как овечий жир, наполненная янтарным отваром, от которого поднимался лёгкий пар.
Женщина, чьи тонкие пальцы были покрыты алым лаком, тихо постукивала ими по краю стола. Лишь спустя некоторое время она приподняла губы в лёгкой улыбке, взяла чашку и пригубила. Горечь расплылась по языку, и, достигнув предела, обернулась тонкой сладостью. Это ощущение было столь изысканным, что никакой мёд не мог с ним сравниться; те же, кто не умеет выдержать горечь, никогда не узнают этой тайной прелести.
Она медленно допила лекарство. Лишь тогда один из слуг осмелился заговорить:
— Госпожа, призрак, что действовал под именем Цуй Ичэня, мёртв. Его убили люди из Войска Повелителей Журавлей.
— Этот никчёмный только теперь подох? — Женщина вытерла губы платком, приподняла тонкие брови. — Значит, Войско Повелителей Журавлей и вправду осталось лишь по названию.
Она спрятала платок в рукав.
— А Безумец?
— В нижней палубе. С ним Лу Даньчжи. — Слуга поспешил пояснить: — Лу Даньчжи, он же Цуй Ху Я, родной брат Цуй Хулина. Годы назад по неведомой причине порвал с родом. Дарований у него мало, но в диковинных ремёслах сведущ.
Женщина провела пальцем по алым ногтям и тихо произнесла:
— Значит, всё же осталась одна рыбка, ускользнувшая из сети.
— Госпожа, есть ещё вести о доме Лоу и доме Мэй, — слуга опустил голову, помолчал и, не услышав ответа, продолжил: — Наследником дома Лоу должна была стать Лоу Минъюэ, но она вступила в Войско Повелителей Журавлей, и теперь главой рода стала Лоу Сяоу. В доме Мэй новым главой избран Мэй Чжэнцзин, они вновь обосновались в Бяньцзине. Призрак просил указаний: стоит ли вырезать корень до конца?
— Не нужно, — спокойно ответила она.
Слуга удивился. Это было совсем не в её духе. Госпожа всегда действовала без пощады. Она не могла вдруг проявить милосердие и оставить потомков тех, кто связан с Повелителями Журавлей.
— Нет ли вестей о старейшине Чжи? — спросила женщина.
— Старейшину Чжи ещё не выпустили, — ответил он.
— Хм. Старый лис… посмотрим, надолго ли хватит твоего укрытия.
Она провела пальцем по краю чашки, нажимая всё сильнее, пока фарфор не заскрипел, и только тогда отпустила.
Уголки её губ приподнялись.
— Пусть Вэй Юйчжи попробует заключить с императором Сун сделку: обменять сведения о даосе Чуюнь на старейшину Чжи.
Говорили, что даос Чуюнь уже обрёл тело бессмертного и странствует по четырём морям, постигая Дао на вершинах гор и среди облачных морей. Император не раз посылал людей искать следы святого, но все возвращались ни с чем.
Когда-то даос Чуюнь был лишь настоятелем маленького храма, имя его почти никто не знал. Но пять лет назад, во время великого голода на дороге Личжоу, он явил чудо: из воздуха воздвиг гору зерна, а затем вызвал дождь, спасший земли от засухи.
Позже, проходя через уезд Цзяннин, он высчитал, что одно прибрежное селение обречено на гибель, и предупредил местного чиновника. Тогда стояла пора непрерывных дождей, и, услышав о беде, правитель сразу подумал о прорыве дамбы. Недавно плотину уже чинили, и, казалось, опасности нет, но чиновник, решив, что лучше перестраховаться, поспешил к реке. Там он увидел, что земляная насыпь и впрямь готова рухнуть. Вода переливалась через край, и люди в ужасе смотрели, как поток грозит прорваться. Он немедленно распорядился эвакуировать жителей. Дамба всё же не выдержала, но благодаря его поспешным мерам погибших оказалось немного.
После этого благодарные крестьяне хотели воздвигнуть даосу храм при жизни, но он отказался, сказав, что нарушил небесный порядок и должен понести кару, а не принимать славу. С тех пор он исчез, и слухи о нём лишь множились, становясь всё чудеснее.
Женщина в пурпурном встала и поправила одежду. Мысль, мелькнувшая в её голове, заставила её внезапно ярко улыбнуться, как весенний цветок.
— Я выйду прогуляться. Пусть никто не смеет следовать за мной.
— Слушаюсь.
Повиновение было безусловным. Никто не посмел возразить.
Эта женщина была ещё молода, но прекрасно знала, что и когда следует делать. Отправляясь в земли Сун, она всё рассчитала заранее: её замысел против Поднебесной был выстроен на десятилетия вперёд. Пока она не отдаст приказ остановиться, Призраки будут действовать, даже если сама она умрёт.
Корабль шёл уже три часа, когда вечер окончательно сгустился.
Ань Цзю чувствовала, что на борту собрались люди с необычайным мастерством в боевых искусствах, и потому вместе с Чу Динцзяном предпочла не выходить из каюты, наблюдая за происходящим.
Ведь в Поднебесной действовали строгие законы о ношении оружия, особенно в пределах Бяньцзина. Для людей реки и озёр, привыкших не расставаться с клинком, это означало, что в столицу они почти не являлись. Телохранители знатных домов редко превосходили четвёртую ступень, а настоящие мастера обычно служили в Войске Повелителей Журавлей. Появление на одном судне множества бойцов седьмой и восьмой ступени было делом крайне необычным.
К вечеру, во время ужина, оба всё же вышли из каюты.
Разжигать огонь на корабле было опасно, поэтому горячую пищу готовили лишь для пассажиров с каютами. Те, кто могли позволить себе отдельное помещение, обычно имели при себе служанок или мальчиков-слуг. Хозяин судна заранее готовил еду для каждой комнаты и ждал, когда слуги придут за ней.
