— Не спеши отнекиваться, — старейшина Чжи усмехнулся равнодушно. — Ну убила ты одного-двух человек, и что с того? Род Мэй в состоянии понести подобное бремя.
Лёгкость, с которой он произнёс слова о человеческой жизни, вызвала у Мэй Цзю внутренний протест, но перечить наставнику она не посмела.
— Я сам видел ту бамбуковую лукoвицу, из которой ты стреляла в тот день, — в глазах старейшины сверкнул живой огонь. — С помощью простой луковицы убить воина второй ступени и выше… это и вправду можно назвать даром, данным свыше. Завтра после занятий приходи ко мне, твои служанки знают дорогу.
— Есть, — ответила Мэй Цзю, не скрывая тревоги.
Она ведь помнила, как в тот миг потеряла сознание, а когда пришла в себя, ощутила, что тело её управляется не ею самой. Кроме Ань Цзю там не могло быть никого.
Хозяин рода и прочие старейшины один за другим вышли из храма. Мэй Цзю и Мэй Жуянь поспешили в сторону и почтительно проводили их взглядами.
Когда шаги стихли, Мэй Жуянь повернулась к сестре:
— В тот день, сестра, твои стрелы были безупречны.
— Я… — Мэй Цзю не могла отрицать очевидного.
Кроме неё, выстрелить было некому. Но разве можно признаться, что в её теле живёт чужая душа?
Мысль о храме с чёрной стеной табличек невольно связалась в её сознании с «проклятием», и от этой ассоциации волосы на затылке зашевелились.
Вэнь Цуй, уловив неловкость, поспешила отвлечь их доброй вестью:
— С сегодняшнего дня вы обе можете свободно гулять по усадьбе.
— Правда? — воскликнула Мэй Жуянь, и, схватив сестру за рукав, умоляюще добавила: — Сестра, пойдём прогуляемся! В эти дни мы только и сидим взаперти, у меня уже дух захлебнулся от скуки.
Мэй Цзю не горела желанием, но перед настойчивыми просьбами сестры в конце концов уступила.
— Вэнь Би, а где тут можно повеселиться? — обернулась Мэй Жуянь.
— У озера, — подсказала та.
Вэнь Цуй пояснила:
— На берегу как раз цветут хризантемы, в озере разводят крабов. Сейчас самое время для их поедания. Можно велеть слугам наловить, а вы отдохнёте в беседке над водой. Тёплое жёлтое вино и свежий краб на пару — лучше не придумаешь.
— Но можно ли? — Мэй Жуянь, недавно вошедшая в дом, опасалась, что слишком явное веселье вызовет недовольство.
— Узнаете сами, — с улыбкой ответила Вэнь Цуй. — Наш дом не так строг в правилах, как иные знатные кланы. Что касается еды и развлечений — всё всегда под рукой. Если господину или госпоже чего-то хочется и это можно купить, дом не пожалеет средств. Несколько крабов — пустяк.
Сёстры переглянулись и невольно прикусили губы от изумления.
Ань Цзю сухо заметила:
— Потому что им суждено умереть рано, вот и торопятся насладиться жизнью.
Едва поднявшееся настроение Мэй Цзю сразу угасло. Она спросила Вэнь Цуй:
— Но разве в доме можно всегда так потакать желаниям?
— Конечно нет. В самом доме правил немного, но в клановой школе строгость велика, — ответила та и велела служанке приготовить крабов и вино к беседке. — Всё равно вам обеим предстоит учиться в школе, так что лучше заранее иметь представление.
Сёстры кивнули, а по дороге Вэнь Цуй продолжала:
— То, что вы поклонились старейшинам и приняты ими в качестве учениц, означает лишь запись в их числе. В школе клана занятия ведут обычные наставники; лишь когда основа будет крепко заложена, старейшина сам начнёт учить подлинному искусству. Обычно это не раньше года.
Она сделала паузу и добавила:
— В школе нет особых ограничений, но каждый месяц проходит экзамен. Кто не сдаёт, получает шанс пересдать, но если и тогда не пройдёт — ждёт наказание.
— О, — ахнула Мэй Жуянь. — А что именно спрашивают? И что за наказание?
— Учитесь прилежно, и всё будет в порядке, — успокоила её Вэнь Цуй. — А вот насчёт наказания… я не знаю достоверно, только слышала, что однажды шестой господин провалил одно из «шести искусств», и его заперли в Чёрной комнате на месяц.
Мэй Цзю слушала внимательно, но взгляд её всё же скользнул по зданиям вокруг. Это Ань Цзю настойчиво велела ей смотреть по сторонам и запоминать каждый уголок.
