Чу Динцзян кивнул, соглашаясь:
— Говори.
Чжу Пяньсянь засияла.
«Наконец-то, — подумала она, — попался жирный баран».
— Вам надлежит заранее записать имя того, кого желаете убрать, — произнесла она мягко, — затем отправиться в Яньчжоу, в чайный дом Лю, подняться в павильон Яохуа. Если кто спросит: «Желаете ли отведать мяса?», — передайте ему два ляна серебра и ответьте: «Я люблю пост, угощаю вас». Когда он возьмёт деньги и скажет: «В море есть гора бессмертных», вы ответите: «В пустоте, где всё неуловимо». На том сделка и будет заключена. Вы передадите заранее написанное, он прочтёт и назовёт цену. Если согласны — вносите задаток в десять лян, остальное после исполнения.
Десять лян задатка вовсе не значили, что убийство стоит дёшево. Просто до сих пор никто не смел обмануть усадьбу Пяомяо, и этот задаток служил лишь знаком заключённого договора.
— Позже я велю принести вам карту с дорогой к чайному дому Лю, — улыбнулась Чжу Пяньсянь ещё мягче. — Есть ли у почтенного господина иные вопросы?
До этого Чу Динцзян уже узнал достаточно и остался доволен. Остальное он мог разузнать сам; расспрашивать дальше — значило бы выдать собственные намерения. Кто знает, связана ли Чжу Пяньсянь с усадьбой Пяомяо или нет.
— Нет, — коротко ответил он и вынул две тысячи казённых бумажных денег.
Взгляд Чжу Пяньсянь холодно и быстро скользнул по ним.
— В таком случае, — произнесла она, — простите вдову, что не провожает далеко.
— Прощайте, — сказал Чу Динцзян.
Ань Цзю поднялась и пошла за ним. На ступенях она вдруг обернулась и увидела, как Чжу Пяньсянь, ослеплённая жадностью, сжимает в руках бумажные деньги и жадно разглядывает их.
Холодный и властный взгляд Ань Цзю невозможно было не заметить. Чжу Чжу Пяньсянь ощутила, как по спине пробежал мороз. Подняв глаза, она встретилась с этим взглядом и невольно вздрогнула, поспешно спрятав деньги за пазуху.
Ань Цзю ничего не сказала и просто ушла.
Чжу Пяньсянь облегчённо выдохнула. Страх ещё не отпустил, но мысль о двух тысячах с лишним лянов серебра мигом вытеснила всё остальное. Она утонула в радости удачной сделки, не подозревая, что за эти две тысячи триста лянов, возможно, заплатит всей оставшейся жизнью.
Вернувшись в комнату, Чу Динцзян и Ань Цзю вскоре получили принесённые сведения.
Они внимательно просмотрели бумаги: о семье Фэн было написано столь подробно, что это походило на «Хронику рода Фэн». Там значилось, сколько у главы дома наложниц, кто они по происхождению, есть ли у них дети. Даже то, что вторая госпожа держит собаку, а второй хозяин перед утехами с женщинами принимает пилюлю цзиньдань, всё было отмечено.
— Кто знает, правда ли это, — пробормотала Ань Цзю. — Порой именно мелочь решает исход дела, но у той Чжу Пяньсянь на лице прямо написано «обман ради денег».
Чу Динцзян вынул все свои серебряные билеты.
— Раньше казалось, что сколько ни трать — не исчерпаешь. Но если часто иметь дело с Чжу Пяньсянь, скоро останемся без гроша.
Войско Повелителей Журавлей жило в тени. В отличие от чиновников, его люди не получали от двора земель, зерна или ткани. Всё это выдавалось деньгами. К тому же за каждое задание полагалась щедрая плата «на лечение ран». За год выходило не меньше семи тысяч лянов. За десяток лет службы Чу Динцзян накопил около семидесяти девяти тысяч.
Ань Цзю, не зная местных цен, прикинула и фыркнула:
— Так вот как ты живёшь. Нищета.
Она попыталась вспомнить, сколько было на её счетах «тогда», но память упрямо молчала. Ань Цзю лишь смутно помнила, последняя операция стоила двадцать миллионов долларов, и ей досталось сорок процентов. В сравнении с теми суммами нынешние богатства Чу Динцзяна выглядели жалко.
Он задумался и сказал:
— Мясная булочка стоит две монеты. Этого хватит, чтобы есть их всю жизнь.
— Значит, Чжу Пяньсянь просто заломила цену, — заключила Ань Цзю. Её злило не то, что потеряли деньги, а то, что их обвели вокруг пальца. Эту обиду она решила запомнить.
— Останемся ещё на ночь? — Чу Динцзян кивнул в сторону окна, намекая на наблюдение за пристанью.
— Уходим, — ответила Ань Цзю.
